Урожай Смерти

Глава 23

Я проснулся ранним утром, сладко потянувшись, и покосился на свернувшуюся в клубочек на другом конце кровати принцессу. Надо же, даже не попыталась прирезать. Да, пожалуй, из неё выйдет неплохая игрушка.

Выйдя из её покоев, я тщательно проверил охрану и посты, не найдя изъянов, и затребовал себе завтрак. Надо сказать, готовили повара королевского дворца весьма неплохо: а страх в глазах служанок даже придавал завтраку особенную перчинку.

По моему приказу гвардейцы нашли мне хороший обзорный балкон, и некоторое время я нежился на утреннем солнышке, с удовольствием наблюдая за пустующими улицам города. Конечно, предстояло ещё немало переговоров, угроз и давления… Однако, несомненно, найденное решение было отличным. Мало что может напугать женщину, незнакомую с насилием, чем регулярное жестокое изнасилование.

Оторвавшись от балкона, я нашел ближайшего гвардейца и лениво приказал тому:

— Пропустите пару служанок к королеве. Пусть расскажут ей новости. Но затем проследите, чтобы тех заперли и не позволяли говорить с кем-то ещё.

Я немного послонялся по дворцу, лениво рассматривая обиталище королев и королей Таллистрии, которое теперь принадлежало мне. Много пурпурного бархата, много зелёных гобеленов и вышивки, почти каждый балкон имел какую-то растительность, а вокруг разбиты неплохие сады… Однако роскоши, сравнимой с дворцом в Палеотре здесь явно не хватало. Никаких тебе резных мраморных или золотых статуй, дорогостоящих произведений искусства или даже изысканной мебели: разве что кровати довольно удобные, да и канализация имелась, выводя стоки нечистот в город: дворец не зря занимал самую вершину холма, на котором была построена Виталия.

Затем, немного подумав, я приказал собирать военный совет к полудню, а сам отправился искать подходящее место во дворце. Конечно, можно было бы дать генералам поспать подольше после бурной ночки, но, кажется, я начинал потихоньку вживаться в роль злобного тирана.

Вскоре в живописной беседке небольшого королевского сада, оборудованного на каменной площадке близ дворца, передо мной предстали помятые, усталые и невыспавшиеся морды моих офицеров.

— Вижу, ночь выдалась бурная. — улыбнулся я. — А значит, новости, хорошие? Приказы выполнены?

Помятые морды переглядывались со странным выражением. Капитан Фелис машинально коснулся рукой нескольких свежих царапин на лице, а граф Роланд мягко ощупал большую шишку и заплывший глаз. Присмотревшись, я понял, что, похоже, почти каждый из высшего офицерского состава в процессе ночного веселья, похоже, получил по лицу, а некоторые — неоднократно. Ничего серьёзного, но сам факт меня радовал! Приятно, когда твои люди ответственно подходят к работе.

Но доспехи лордов и генералов не несли следов боя, а значит, вооружённого восстания не случилось. Однако с ответом на мой вопрос про хорошие новости все почему-то замялись.

Военный совет начался с неловкого молчания, где никто не хотел начинать доклад первым. В итоге офицеры буквально-таки вытолкнули из свой толпы недовольного герцога Шеридана, который щеголял множеством засосов на шее и синяком в форме изящной женской руки на щеке.

— Всё прошло… Не так хорошо, как можно было того ожидать, милорд. — уныло сообщил мне герцог, всем своим выражением лица говоря: не спрашивай.

— И сколько женщин недополучило нашу любовь? — скрестил руки на груди я. — Половину города хотя бы осилили?

— Осилили почти всех, милорд. — хрипло ответил лорд Нилас. — Однако возникли некоторые проблемы… Не прямо в процессе, но вот чуть позже…

Герцог обвёл взглядом армейских генералов и офицеров гвардии, и те немедленно принялись отводить взгляды в сторону.

Я поднялся с сидения беседки, уперев руки в бока, и принялся выискивать взглядом жертвы. Нет, ну правда, что такого у них случилось, что они мнутся, как невинные девы перед солдатом? Наконец, мой взгляд остановился на капитане Фелисе. Крепкий мужик, влиятельнейший из капитанов гвардии Палеотры, именно он сопровождал меня в первой поездке Таллистрии и был моим ближайшим адъютантом после того, как на меня надели корону пламени, слегка оттеснив в сторону графа Роланда…

— Что произошло, капитан Фелис? — вкрадчиво спросил я, пока все остальные офицеры облегчённо выдохнули.

— Может, лучше доложит кто-то командиров армий? — попытался откосить капитан, скосив взгляд на герцога Нилоса и герцога Шеридана.

Герцоги воззрились на капитана словно коршуны, обещая немыслимые кары.

— Я спрашиваю вас, капитан. — властно взмахнул рукой я.

Капитан Фелис скривился, как от запора, зубной боли, и кислого лимона разом. Похоже, ему очень не хотелось выступать плохим гонцом. Но всё же гвардеец был солдатом, что получил королевский приказ, поэтому он ответил:

— Дезертирство, милорд. — убито ответил капитан, опустив голову.

— Ну и чего так бояться? — пожал плечами я. — Обычное дело, солдаты ненадолго ушли развлечься. Погуляют пару дней и вернуться…

Капитан смотрел на меня так затравленно, что я мгновенно понял, что где-то ошибаюсь. Он выглядел так жалко, что даже граф Роланд, вздохнув, поддержал соперника за моё внимание:

— Имеет ввиду объявленное дезертирство, милорд. Солдаты сообщают командирам, что собираются уйти из армии насовсем и остаться в Таллистрии. Массово.

Вот здесь я всерьёз нахмурился.

— Как много?

— За утро уже больше десятой части войска. — бросил герцог Шеридан. — И это количество растёт прямо сейчас. Думаю, к вечеру, как все проспятся и дойдут до непосредственных командиров, потеряем по меньшей мере пятую часть солдат. А что будет через несколько дней, и представить сложно… Если ничего не предпринять, боюсь, мы можем лишиться половины солдат просто потому, что они решили переехать в Таллистрию.

— В гвардии дела получше, большинство гвардейцев имеют жён дома. — добавил лорд Нилас, почему-то бросив взгляд на графа Роланда.

Граф Роланд скривился.

— У огненных панцирей, конечно, дезертиров почти нет, но у нас… Простите, милорд. Сначала мы шли на Арс, потом в Палеотру, теперь в Таллистрию: многие мои парни не видели дома уже несколько лет. И сейчас меня аккуратно спрашивают, не останемся ли мы в Таллистрии насовсем, захватив королевство, потому что присмотреть себе новую пассию успели многие… Прямо никто не отказывался от клятв, но сами понимаете, тенденция нехорошая.

Я медленно вдохнул и выдохнул, с невероятным трудом удерживаясь от грязнейшей ругани и криков. Они серьёзно? Что, во имя сути всего сущего, не так с этими людьми? Я отдал им приказ изнасиловать женщин всего одного города, а затем оказывается, что половина армии вдруг решила, что те им слишком понравились, и поэтому непременно надо остаться здесь строить счастливые семьи?!? Мне нужны кровожадные волки, что будут рвать врагов по моему приказу, грабить, насиловать и убивать, а не радостные и счастливые семьянины!

— Все отставки по собственному желанию запретить намертво, пока мы в походе. — процедил сквозь зубы я.

— Так уйдут же сами. — исподлобья посмотрел на меня Шеридан.

— Вы что, не понимаете? — сорвался на крик я. — Это же натуральная диверсия! Если половина армии перейдёт на сторону Таллистрии, мы не удержим контроль над городом, потому что, случись, чего, сражаться придётся с собственными бывшими сослуживцами! Запретить, под страхом отрубания рук или ног!

Военачальники переглянулись.

— Не поможет, милорд. — покачал головой лорд Нилас. — В Таллистрии хорошие целительницы, они быстро смекнут, что к чему и будут лечить дезертиров.

— Ни на что не намекаю, конечно, но в моё время с дезертирством боролись одним очень простым и действенным способом. — проскрипел лорд Элдрих, последним спустившись в сад.

— Ты знаешь, почему мы не можем это сделать. — покачал головой я, мгновенно поняв намёк на массовые казни.

— Ты король. Найди решение. — хмыкнул скелет, покачав головой с неодобрением.

Я сжал кулаки. Нет, и Шеридан, и Элдрих были правы: ждать было нельзя, и спасти ситуацию можно было только жёсткими решениями. Проклятье…

Я запрокинул голову, смотря на полуденное солнце королевства жизни. Должен быть выход. Наверно, целый час я так и стоял, молча наблюдая за проплывающими облаками, и никто не посмел прервать мои размышления.

Было что-то особенное в этом моменте. Нет, нельзя было позволить армии просто разбежаться и зажить мирной жизнью, только не здесь, только не сейчас, только не эти люди, что были элитой моих войск, пробившись вместе со мной сквозь этот зелёный ад. Я думал о том, как поступил бы любой из королей Тиала в этой ситуации, и не находил нужного ответа. Думал о том, как поступил бы истинный мастер смерти, и понимал, что мне не нужна здесь и сейчас армия безмозглой нежити и вечное царство мёртвых вокруг.

Я видел на лицах своих офицеров множество сомнений, но никто из них не мог дать мне ответа, как поступить здесь и сейчас, а действовать надо было быстро.

Но я не был просто королём. И не был обычным мастером смерти. Поэтому я нашёл решение. Зыбкое, возможно, ненадёжное… Но это был лучший шанс.

— Заморозьте процесс. — приказал я. — Скажите солдатам, что скоро Таллистрия станет официально частью нашего королевства, и они останутся служить здесь, как её солдаты.

— И как скоро это произойдёт, милорд? — удивлённо спросил меня лорд Нилас. — Даже если вам удастся убедить королеву согласиться на брак с принцессой, прежде чем той перейдёт власть пройдут долгие годы…

— Сама королева объявит об этом ещё до конца месяца — холодно ответил я. — Моё слово.

С этими словами я покинул военный совет, игнорируя гробовое молчание. Наверное, это заявление удивило даже видавшего многое лорда Элдриха. Но сейчас, рискуя потерять ядро своей армии, я не мог позволить себе долгие игры и сантименты. Посмотрим, как долго королева сможет смотреть на то, как настоящий мастер смерти пытает её сестру. А если и это её не убедит…

Хороший мастер смерти знает множество способов сломать чужой разум, подчинить его себе, ввергая разумного в бездну боли и отчаяния. Сломать такую цель, как королева царства жизни, возможно, будет непросто: но разве не это ли достойный выбор для истинного повелителя смерти?

— Приведите ко мне принцессу Леану. — бросил я приказ первому рыцарю смерти, что попался мне во дворце. — Я буду у королевы.

Однако раньше, чем я успел дойти до покоев королевы, меня нагнали гвардейцы Элдриха.

— Принцесса Леана пропала из своих покоев, милорд. — упали передо мной на колени два бирюзовых рыцаря. — Мы не знаем куда.

На мгновение я почувствовал, как в глубине моей души начал закручиваться мощнейший вихрь смерти, готовый в один миг обрушиться на всех вокруг… И я задавил эту силу усилием воли, вместе с собственным гневом.

— Веди меня в её покои. — приказал я.

Срываться на гвардейцев было глупо: уж в ком-ком, а в собственных рыцарях смерти я не сомневался. Тайный ход? Магия, что отвела глаза? Следовало расследовать всё немедленно.

Я ворвался в покои, цепко осматривая комнату. Ничего не изменилось, те же окровавленные простыни… Вот только…

На тумбочке рядом была еда. Уже остывшая, но не вся: внимательно осмотрев всё, я понял, что здесь и завтрак, и обед, но и к тому и к другому не притронулось. Значит, она сбежала ранним утром, вскоре после того как я проснулся и ушёл. А затем здесь были слуги: но они ни словом не обмолвились об отсутствии, просто оставив еду и уйдя.

— Найдите слуг, что приносили еду, и допросите. — обернулся к рыцарям смерти я. — Немедленно. Перекройте выходы из города, опросите все патрули, горожан, всех! Сформируйте охотничьи команды и направьте в леса, ищите, она не могла далеко уйти!

Гвардейцы ушли, а я ещё раз осмотрел комнату. Ничего похожего на тайный проход не было, но когда они были очевидными? Прикрыв глаза, я призвал силу смерти. Пожалуй, это удачный момент, чтобы проверить кое-что новое…

Искусство смерти могло истреблять слабозащищённые цели в промышленных масштабах без особых усилий, но когда врага защищали тяжелые, прочные стены или мощная магическая защита, ситуацию менялась: схватка с бывшим наставником показала это ясно и чётко. Если так подумать, опытный мастер земли мог бы легко остановить пожирателя жизни, просто заключив его в каменную сферу. Да что там, даже мастер воды бы справился… И это если пожиратель находится под контролем мастера смерти: неконтролируемый вал пожирателя можно остановить обычным глиняным валом.

Вокруг меня закружился серый вихрь с чёрными прожилками, закрывая обзор. Ещё со времён битвы с Кадоганом я размышлял над тем, что мне нужны более мощные, тяжеловесные, под завязку набитые энергией удары, что способны проломить любую защиту.

Я назвал это приём пожирателем материи. Нет, к несчастью, питаться тем, что не содержит в себе жизни, это проклятье не могло: но во стенобитный таран из проклятья, что должно целенаправленно прогрызть любую материю, должен выйти куда лучше.

Вихрь усилился, заставляя пространство вокруг поблёкнуть, принимая в серые тона. Первой растворилась еда и кровь, затем - ткани, а дальше пришла череда мебели и вскоре от некогда неплохой комнаты остались только голые стены: вихрь опал, рассыпаясь серой пылью.

Я чувствовал, что вложи я больше сил, и начали бы сыпаться даже стены: но вдруг мне на голову обрушится потолок?

Внимательный осмотр каменных блоков, из которых состояли стены, не обнаружил секретных ходов. Но на этом я не успокоился. Я взмахнул рукой, и серая клякса с чёрным прожилками тараном ударила в стену.

Сам не знаю, чего я ожидал. Хотелось бы, конечно, увидеть эффектный, мощный удар, что разносит вдребезги камни, подобно огненным шарам Грицелиуса… Но реальность оказалась разочаровывающей: клякса впечаталась в стену, принявшись разъедать её, словно кислота. Вскоре вложенные в проклятье силы иссякли, оставив глубокую дыру в стене. Я задумчиво бросил ещё несколько пожирателей материи в стены, разыскивая секретные ходы, но тщетно: комната была глухой, окружённой лишь дверью и каменными блоками.

Значит, магия? Кто-то отвёл глаза страже, она могла прошмыгнуть? Хотелось рвать, метать, и убивать, но чем это поможет найти беглянку?

Испытаниями я остался недоволен. Нет, разумеется, подобным проклятьем можно было пробить любую стену или ворота. Да и защищённого врага убить, конечно: проест любые доспехи, да и живым существом пожиратель материи не побрезгует несмотря на название. Однако действовал он медленно, напоминая по своему воздействию кислоту. Если создать вихрь или облако, можно накрыть большую территорию, однако и энергозатраты были колоссальные: скорее всего, обычным культистам потребуются жертвы для подобного. Слишком медленно, слишком неторопливо, да и уклониться легко можно… А мне требовалось что-то быстрое, то, что пробивает любую защиту, проклятье, уничтожающее любую цель: оружие, что будет разить врагов наповал, мой собственный шедевр: de morte ad mortem.

Мечты об абсолютном оружии слегка успокоили мои злобу, однако проблемы это не решило. Я лишился одного из рычагов давления на королеву… А значит, решений проблемы оставалось всё меньше. Было ли возможным, что она ответственна за это? Маловероятно, конечно: я приказал дать ей возможность узнать новости только около полудня, а принцесса явно сбежала рано утром.

Я бесцеремонно вошёл в покои королевы, открыв дверь ногой.

— Позаботьтесь, чтобы нас никто не слышал. — мрачно приказал я рыцарям смерти.

Пронзающие мрак исполнили приказ дословно, даже сами уйдя из ближайших коридоров.

— Злобный маленький король решил рассказать мамочке пару своих грязных секретиков? — Весело посмотрела на меня Меллистрия.

Превосходство в её глазах дало мне понять, что о побеге принцессы она уже знает. Но я всё же уточнил.

— Ты знаешь, что твоя сестра сбежала из дворца?

— Да, Леана — умница. — с улыбкой кивнула мне королева. — Я волновалась за неё, тем более, после того, что мне рассказали служанки.

— И, конечно же, ты не собираешься помогать мне её вернуть и рассказывать, куда она направилась.

— Даже если бы я знала, а я не знаю, с чего бы мне помогать тебе? — фыркнула Меллистрия, болтая ногами на кровати. — Но я думаю, ты здесь не потому, что всерьёз рассчитываешь на мою помощь. Пришёл сделать со мной то же самое, что с сестрой, верно? Ну, развлекайся, Клюша.

Клюшами называли небольших парнокопытных волосатых животных, похожих на диких кабанчиков или свиней: мне доводилось видеть таких в Палеотре. Слегка поменьше по размерам, чем знакомые мне свиньи, а роль в хозяйстве у них была где-то между козами и свиньями: разводили для молока и мяса. Так что, меня, похоже, назвали чем-то средним между козлом и свиньёй…

Меллистрия перевернулась на спину, запрокинула руки за голову, и зевнула, уставившись в потолок.

— Из-на-си-ло-ва-ние. — по слогам произнесла королева. — Так ты это назвал, да? До чего же мерзкое слово. Ты принёс немало мерзости в Таллистрию, но ничего, я потерплю ещё немного, прежде чем ты уберёшься. Вперёд, герой.

Не знаю, на что она рассчитывала. Может, догадывалась что умирала и просто развлекалась перед смертью? Или пыталась вывести меня из себя, заставив совершить ошибку? Может, это сработало бы на молодом рыцаре, которым я выглядел: вот только внутри я давно вышел из возраста, когда меня можно было сбить с дела простыми насмешками.

Я аккуратно отодвинул её ноги и присел на кровать в позу лотоса, внимательно посмотрел на королеву Таллистрии, и ненадолго задумался. Вряд ли она врала: если бы Меллистрия была свободна от всеобщей промывки мозгов, она вряд ли сдала бы город. Это точно было следствием установки на миролюбие, хотя бы отчасти: в этом не было сомнений. Можно было бы предположить хитрый план, но я сам приказал насиловать женщин: и вряд ли она могла это предсказать.

Конечно, я послал охотников, но найти принцессу Таллистрии в лесах её собственного королевства? В то время, когда, скорее всего, каждая вторая женщина, услышав её историю, решит помочь ей? Следовало исходить из того, что я утратил этот актив. И действовать соответственно.

— Ты же не думаешь, что я буду делать всё за тебя, герой-любовник? — с лёгкой насмешкой приподнялась на локтях Меллистрия. — Подсказываю для дурака: сперва стягиваешь штаны…

— Я хочу, чтобы ты выслушала меня предельно внимательно, Меллистрия. — неторопливо начал я. — Присядь, пожалуйста, и послушай. Сейчас определённо не время для любовных утех.

Не знаю, что она увидела в моих глазах, или поняла по моему голосу, но из глаз королевы Таллистрии пропало насмешливое выражение. Она приподнялась и уселась напротив меня на кровати, смотря мне прямо в глаза.

— Вы правда думаете, что после того, что вы сделали, между нами возможен настоящий диалог, лорд Горд? — спокойно спросила она.

— Я думаю, да. — спокойно кивнул я. — Потому что вы даже не представляете себе, что может ждать вас в будущем, и совершенно не представляете что за человек я.

— То, что молва описывает вас неверно, я уже выяснила. — бесстрастно заметила она.

Я неторопливо покачал головой.

— Я мастер смерти. Лучший и сильнейший в королевствах. Вам это о чём-то говорит?

— Смерти не существует. — машинально, словно отвечая на вопрос на экзамене ответила Меллистрия. — Я имею в виду, нейтраля, тип которого можно назвать смертью. Проводились исследования на этот счёт, это доказанный факт: так же, как и нет темноты как отдельной сущности. Как тьма — отсутствие света, смерть — отсутствие жизни. Полагаю, вы имеете в виду какое-то секретное воинское искусство? Тех, кто преуспел в использовании собственного внутреннего жизненного нейтраля, иногда называют мастерами жизни, хотя это не имеет отношения к целительству и лишь косвенно относится к искусству жизни в целом. Таким был ваш наставник, сэр Кадоган. Кстати, хочу заметить, что если бы он был здесь, боюсь, вы бы не отделались порицанием в размере всего десятка сломанных костей за своё поведение.

Я молча поднял руку и создал на ней шар из чёрной дымки, сотканный из чистой силы смерти.

— Если нейтраля смерти не существует, что это такое? — спокойно спросил я.

Королева смотрела на шар, словно зачарованная, а потом словно машинально коснулась живота

— Я…Я не знаю. — растерянно сказала Меллистрия. — Но это похоже на…

Она резко замолчала, пристально посмотрев на меня с подозрением.

— Да, я знаю о вашем состоянии. — спокойно подтвердил я. — Полагаю, никто лучше меня не знает, ведь я лучший мастер смерти. Мастерство смерти действительно своеобразный аналог мастерства жизни: воинское искусство, доступное каждому, но имеющее противоположную природу. Для простоты, скажем, что если мастер жизни расходует собственную жизнь на то, чтобы усилить себя, то мастер смерти сжигает жизнь, чтобы ослабить врага. Грубое упрощение, но не думаю, что сейчас время длинных лекций.

В глазах королевы мелькнуло непонятное выражение.

— Выходит, вы знаете, что я бесплодна. — резюмировала она.

— Я не был уверен до конца, хотя мне докладывали о возможности подобного. — кивнул я. — Но окончательно я убедился только когда увидел вас лично, когда приехал свататься.

— Значит, я все же права? — в её глаза проскользнуло лёгкое превосходство. — Вам нужна Таллистрия? Не столь важно, вам лично, или тем, кто стоит за вашей спиной.

— За моей спиной никто не стоит. — пожал плечами я. — Я сам по себе. Некоторые могут думать, что это так, но я позволяю им упорствовать в этом убеждении. Да, мне нужна Таллистрия. Я хочу, чтобы вы стали частью соединённого королевства и готов на многое ради этого пойти. К сожалению, как мы видим на сегодня первоначальный план провалился. Однако это не значит, что у меня нет козырей в рукаве.

— Я не отдам вам Таллистрию. — покачала головой Меллистрия. — Лучшее, что вы можете сделать сейчас, это уйти, сохранив лицо. Я могу пообещать, что мы не станем распускать лишние слухи о вашем поведении, если армия соединённого королевства уйдёт в ближайший месяц.

— Боюсь, вы совершенно неверно понимаете ситуацию. — покачал я. — Я не могу позволить себе уйти, потому что на кону нечто большее, чем просто власть над вашим королевством. Возможно, это ударит по вашему самолюбию, но скажите, зачем, по-вашему, мне Таллистрия?

— Типичный мужской шовинизм, властолюбие и желание установить везде свои порядки? — хмыкнула она.

Я посмотрел на неё, как на неразумное дитя и укоризненно покачал головой.

— Остальные три королевства были объединены по той же причине?

Пару мгновений она непонимающе смотрела на меня, а потом глаза Меллистрии расширились. Всё же она не была глупа. Может, слегка наивна, но не винить же в наивности ещё молодую, по сути, девчонку, чью мать я убил слишком рано, чтобы та успела её хорошо подготовить, да и ещё и с промытыми неведомой силой мозгами?

— Ренегон. — прошептала королева. — Вы хотите бросить вызов самому Ренегону и его влиянию. Но зачем? Разве вам мало власти и влияния?

— Что-то тёмное происходит там, в сердце земель людей. — грустно отвёл взгляд я. — Церковь расколота, иерархи убиты. А сам Ренегон готовиться к войне. Тихо, тайно, но готовиться. Запасает продовольствие, делает оружие, тренирует ополчение: потихоньку, так, что это никто не видит… Но грядёт буря.

Я посмотрел в пурпурные глаза и твёрдо произнёс:

— Я хочу выстоять и победить в этой буре. Поэтому мне нужна Таллистрия. И даже больше: неплохо бы склонить на нашу сторону Харен, Лиссею, может, Аурелион…

— Нашу сторону? — приподняла бровь Меллистрия. — Почему вы вообще решили, что я буду на ней, особенно после всего произошедшего? Как-то, знаете ли, Ренегон мне милее, да и шансов у него будет больше, случились вам бодаться за влияние. Древнейшая династия владык, что имеет связи со всеми королями людей…

— Я здесь. И потому у вас нет выбора. — спокойно ответил я.

— Да ну? — скептически спросила королева. — И что же мне помешает просто послать вас в бездну?

— Я не зря сказал, что я лучший мастер смерти в королевствах. — заметил я. — Вам довелось слышать об оленях, на которых ездил я или мои офицеры?

— Мне докладывали про эти слухи. — медленно кивнула королева. — Я полагала, это что-то из практик мастеров Ганатры: в узких кругах про них ходят разные слухи. Кто-то предполагает, что те могут убеждать диких животных, правда, говорили только про морских…

— Нет, здесь нет ничего общего. — покачал головой я. — Я просто убил их, сломал их разум и подчинил себе. И точно так же я могу сделать с любым человеком. Убить его, сломать его разум, и подчинить себе. И именно это я сделаю с вами, здесь и сейчас, если мы не договоримся по-хорошему. Поэтому я повторю это ещё раз: я здесь. И поэтому у тебя нет выбора.

Я видел неверие в глазах королевы: информация, конечно, шокирующая. Слишком выбивались подобные возможности даже из того, что умеют лучшие из мастеров.

— Это безумие. — наконец выдохнула Меллистрия. — Даже если ты действительно можешь, во что я не верю… Люди не убивают людей. Ты сошёл с ума.

В её глазах я видел настоящий страх: конечно, любой испугался бы безумца, обладающего над тобой полной властью.

— Нет, я не безумец. — покачал головой я. — Вообще-то, люди вполне себе с радостью режут людей. Другой вопрос, что соответствие нашего общества церковным догматам есть навязанная извне неведомой силой установка, которая ограничивает нашу свободу. Думаю, в Ренегоне это знают, но никому не сказали: я выяснил это самостоятельно. Легко понять почему, кстати: очень удобно быть свободным, когда все остальные загнаны в рамки, не правда ли? Может помочь стать твоему королевству самым могущественным и влиятельным. Или даже помочь простому рыцарю-страннику подчинить себе три королевства?

А вот теперь она поверила. Начинала верить, как я видел по её глазам. Но ещё не до конца…

— Если это правда… Докажи это. Покажи мне пример. — цепляясь за последнюю соломинку потребовала Меллистрия.

Я прикрыл глаза и подозвал к себе одного из ближайших пронзающих мрак, осторожно касаясь разума верных гвардейцев.

В дверь вошёл рослый рыцарь смерти и молчаливо замер, ожидая приказов.

— Сними шлем, гвардеец. И представься. — приказал я.

Пронзающий мрак снял шлем, показывая обычное лицо старика лет семидесяти-восьмидесяти. Отличались лишь глаза: светло серые, в краях которых можно было заметить лёгкую серую дымку… Но только если присматриваться.

— Сэр Толф, воин бирюзовой гвардии Ганатры — ударил себя кулаком в грудь мой воин.

— Как по-твоему, Меллистрия, сэр Толф ещё жив? — спросил я.

Королева Таллистрии поднялась с кровати и внимательно обошла гвардейца со всех сторон. А затем посмотрела на меня расширяющимся глазами:

— Он же не дышит. И сердце не бьётся. Что ты с ним сделал?

Я кивнул пронзающему мрак, и тот гордо ответил:

— Мой повелитель сделал из меня великого воина, не знающего поражений! — гордо ответил сэр Толф. — Конечно, я скорее мёртв, чем жив, но мне и так недолго оставалось: а так я всё ещё могу учить правнука и сражаться, не зная равных в битве!

— Скажи мне, кому принадлежит твой разум, сэр Толф? — мягко спросил я.

— Вам и только вам, повелитель. — чётко ответил рыцарь смерти. — Я выполню любой приказ, не сомневайтесь.

— А если он прикажет вам резать младенцев? — поражено спросила Меллистрия. — Твой господин безумец, ты же понимаешь это?

— Мой господин умнейший правитель в королевствах. — простодушно ответил рыцарь. — Я не хотел бы резать младенцев, но если милорд скажет, что так надо, то он прав. Лорд Элдрих давно рассказал нам, что в старые времена не было никаких правил, как сейчас. А для меня нет ничего превыше долга.

Королева Таллистрии отступила на шаг, инстинктивно забившись в угол комнаты. А затем с отрицанием покачала головой.

— Ты не сможешь сделать мёртвую марионетку из королевы. Только не так… Я могу дробить кулаком камень, различия заметят… Хотя бы силу, скорость, всего одна дуэль из-за навязанных тобой законов и решений…

Я посмотрел на сэра Толфа, и тот впечатал кулак в латной перчатке прямо в угол стены, с грохотом проламывая камень.

— Спасибо за помощь, сэр Толф. — кивнул воину я. — Оставьте нас, пожалуйста.

Рыцарь смерти надел шлем, ещё раз приложил кулак к груди и немедленно ретировался. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, и в комнате повисла тишина. Меллистрия невидящим взглядом смотрел на обломки камня на полу.

— Я правильно сдалась, верно? — прошептала она. — Твои воины устроили бы резню на стенах, случись битва? Если каждый обладает такой силой…

— Не каждый, но воинов в бирюзовой гвардии достаточно. — кивнул я. — Хотя, конечно, я бы предпочёл битву: я обещал воинам богатые трофеи за эту победу. У тебя не было шансов, но, видишь ли, мне всё равно нужна Таллистрия.

Меллистрия обессиленно присела на кровать, посерев лицом, и опустила голову. Теперь, похоже, серьёзность моих возможностей наконец-то пробралась под её толстый череп. Выбор, конечно, незавидный: либо самое всё сделать, либо стать марионеткой.

Согласно ритуалистике смерти, это был один из идеальных моментов для того, чтобы начать ломку личности, пользуясь специфическими проклятием. Подходит для того, чтобы сделать отличную марионетку…

Однако я же говорил, что я не обычный мастер смерти?

— Хорошо, тогда сделай это, раз ты можешь и хочешь Таллистрию любой ценой. — подняла на меня глаза королева. — По крайней мере, я уйду с честью, рассказав предкам, что последняя королева Таллистрии не сдала царство жизни врагу. Ты мог бы сделать это, и не рассказывая всё это. Зачем это всё? Решил ответить так на мои насмешки, заставить признать твою силу?

Я мягко взял её руки в свои. Меллистрия не сопротивлялась.

— Тебе не приходило в голову, что как минимум часть молвы обо мне правда? — просто спросил я.

— Сложно в это поверить после того, что ты сделал. — криво усмехнулась она. — И особенно после того, что рассказал. Если похоть я ещё могу понять, то это…

Я тяжело вздохнул и поднялся с кровати, оставив её сидеть, а затем повернулся к королеве спиной.

— Слушай моё предложение, Меллистрия, потому что я не буду делать его дважды. Я предлагаю тебе стать моей женой и включить Таллистрию в состав соединённого королевства. А тебе самой стать его королевой.

Повисшее молчание сказало мне, что такое предложение она ожидала в последнюю очередь.

— Королевы Таллистрии не выходят замуж за других королей. Мы вообщем не берём мужей, как правило, заводя детей от любовников. Таковы традиции. — наконец, ответила она.

— В бездну традиции. — ответил я, не оборачиваясь.

— Ты же знаешь, что я бесплодна. Хочешь просто получить Таллистрию, а я умру через год-другой? И всерьёз рассчитываешь, что я соглашусь?

— Нет, я думаю, что смогу вылечить твоё бесплодие. — выложил один из главных козырей я. — Проклятье, что сидит в тебе, крайне сложное и могущественное. Никогда такого не видел. Ты вообще понимаешь, что когда ты умрёшь, оно вырвется на свободу и вспышка энергии смерти будет столь мощной, что может убить целый город? А учитывая, что сила смерти может реанимировать мёртвые тела, боюсь представить, в какую тварь превратится мёртвое тело настоящей королевы.

Я не оборачивался, но всерьёз подозревал, что она вздрогнула от таких перспектив.

— Лучшие целители Таллистрии пытались мне помочь и не смогли. Почему ты думаешь, что ты сможешь?

— Не один я, разумеется. — пожал плечами я. — помощь целителей тоже пригодится. Они не знают, что с тобой происходит, а я знаю. Это можно сравнить с пауком-паразитом, который сидит внутри тебя, и слегка покусывает, отравляя своим ядом. Они исцеляют последствия укуса, но самого паука не убивают. А он, тем временем разожрался до невероятной силы, и скоро станет достаточно могучим, чтобы прогрызть себе путь наружу.

— Как… Откуда это проклятье набрало такую силу… — Меллистрия тряхнула головой, взмахивая копной великолепных коричневых волос.

— Искусство смерти можно подпитывать жертвами. В первую очередь жертвой своей собственной жизни, сжигая её, но можно и чужими. Сколько раз ты пыталась завести детей? Десятки раз? Сотни? Тысячи? Ваши целители хороши, это правда, они устраняли последствия укуса этого энергетического паука, позволяя тебе забеременеть. Вот только нерожденное дитя тут же пожиралось. Вернее, пожиралась его жизнь, но разница исчезающе мала…

А вот здесь произошло то, чего я совершенно не ожидал: позади меня послышался тихий, всхлипывающий плач. Похоже, вываленной кучи дерьма оказалось достаточно даже для королевы. Даже не знаю, это она слишком нежная, или я просто слишком отвык от того, кто женщина может просто заплакать?

Больше всего на свете прямо сейчас мне хотелось просто хлопнуть неприступную королеву по щеке и сказать: соберись, тряпка! Переговоры ещё не окончены. В конце концов, именно её упрямство было моей главной проблемой

Но если уж взялся вести психологическую обработку… Пусть это и свернуло не в ту сторону, работать надо до конца.

Я со вздохом уселся рядом, прижимая к себе плачущую девушку.

— Успокойся. Всё будет хорошо. Всё наладиться. — погладил я по голове Меллистрию.

— Не хочу… — заревела она.

— Не хочешь то? — уточнил я, мягко поглаживая её дальше.

— Не хочу отдавать Таллистрию! — всхлипнула королева.

— И не надо. — легко согласился я.

С плачущим девушками вообще нельзя спорить, хуже будет.

— Но ты же сказал…

— Да, всё так. — согласился я. — Но не хочешь, не отдавай. Что я, зверь какой? Уведу армию, и живите как хотите.

Слёзы высохли так быстро, что я даже заподозрил искусную девичью игру.

— Ты серьёзно? — неверяще переспросила она.

Я пожал плечами.

— Не хочешь добровольцу, я могу просто плюнуть, уйти, и начать обрабатывать короля Лиссеи и тамошних лордов. Найду, что им предложить. Но не жалуйся потом, если Ренегон через несколько лет навяжет вам военный союз, объявит мне войну, а потом мне придётся вновь брать эту столицу и вот тогда, в разгар войны с Кордигардом и поддерживающей его церковью, мне не останется больше ничего не останется, кроме как использовать любые методы, чтобы защитить своих людей.

— Через несколько лет я уже умру. — тихо заметила Меллистрия.

— Я вылечу тебя, прежде чем уходить из королевства. — вздохнул я. — Это займёт время, но, думаю, это возможно. Я буду вытягивать энергию из проклятья, а целители поддерживать тебя и страховать от последствий. Постепенно оно ослабнет и развеется. В принципе, бесплодие должно быть вылечить ещё проще: надо лишь сковать проклятье, заставить его перестать действовать, и тогда ты сможешь полноценно забеременеть.

— Докажи.

— Что, прямо сейчас? — поднял бровь я.

— Ты же великий мастер смерти, сам сказал. — развела руками она. — Так сделай это, прямо сейчас! Мне не нужны целители, я всё-таки королева, а во дворце ещё немало моих вассалов, переодетых в слуг! Их жизни хватит, чтобы поддержать меня, страхуя. Давай, сделай это!

Я с трудом скрыл улыбку. Нет, право слово… А она хороша! Навскидку даже не определишь, сколько искренности в этой детской наивности, а сколько изящной женской игры. А может, она и в самом деле не верила, цепляясь за соломинку?

Однако она всё ещё в моей полной власти. А значит, можно и поиграть…

— Хорошо. — просто ответил я, читая изрядное удивление в глазах королевы. — Здесь и сейчас. Приготовься, будет больно…

Я бесцеремонно положил руку на живот королевы, задрав её одежду, но она не сопротивлялась, и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

Вблизи это меньше напоминало паука: скорее, чернейшее облако из множества щупалец и нитей. Постепенно, раз за разом, проклятье сбрасывало излишки смерти, выращивая себе новые и новые функции, поражая новые и новые органы… Самые длинные из нитей уже давно достигли сердца и вплотную подбирались к мозгу.

Бездна, да она жива-то ещё только за счёт постоянно подпитки жизнью!

Я принялся за работу, раз за разом отрезая нить за нитью, вытягивая из них силу. Проклятье сопротивлялось, пытаясь отращивать новые, на замену, но куда безмозглому сгустку энергии смерти против воли и скорости повелителя смерти? Последние, самые толстые и прочные нити вели к матке, обволакивая её вместе с половыми органами плотным коконом. Я безжалостно вонзил в эту часть проклятия свои нити смерти, высасывая энергию. Меллистрия вздрогнула от боли, но не произнесла ни звука.

Не знаю, сколько времени это заняло: когда переходишь на чистое восприятие энергетики, легко потеряться… Но в итоге от проклятья остался лишь чудовищно огромный бурдюк энергии смерти со странной внутренней структурой. Оно всё ещё пыталось разрастись и что-то сделать, но я наложил поверх мощный покров, имеющий всего одно предназначение: уничтожать все попытки проклятья двинуться дальше. Временное решение, но это можно сделать здесь и сейчас.

— Готово. — открыл глаза.

Меллистрия вздрогнула. Я приподнял бровь.

— У тебя глаза чёрные. — негромко сказала она. — Как у зверей с глазами-бусинками. И от них идут черные вены, словно от яда... А ещё по всему телу периодически проходили толстые чёрные полосы… Выглядело так, что ты вот-вот умрешь.

Я моргнул, и мгновенно втянув в собственную душу излишки энергии смерти, убирая их из организма, а затем потянул на себя жизнь гвардейцев, исцеляя раны.

— Я закончил, так или иначе. Не до конца, тебе всё ещё не стоит умирать. — уточнил я. — Но проклятье временно обезврежено.

— Временно это сколько? — живо спросила она. — Значит, я не бесплодна?

— Пару лет продержится. Может, даже пару десятков. — хмыкнул я. — Всё же я хороший мастер смерти. Да, полагаю, теперь ты можешь завести детей, хотя, возможно, некоторые повреждения ещё остались…

Меллистрия прикрыла глаза и положила руку на низ живота. Подозреваю, тянула жизнь из вассалов… А затем внезапно открыла один глаз и заявила:

— Надо это проверить. Я всё ещё не верю.

А в следующий миг меня опрокинули на кровать и оседлали.

— Ты серьёзно? — иронично усмехнулся я. — А как же: делай всё сам, и все прошлые слова.

— Ничего личного. — фыркнула королева Таллистрии. — Просто надо проверить, не солгал ли ты, а раз уж так вышло, что ты и есть ближайший доступный мужчина… Не думай о себе слишком много, никаких прав на престол Таллистрии такой ребёнок тебе не даст. А теперь, пожалуйста, заткнись и сделай дело.

Я не стал спорить.

Через несколько часов кувыркания в постели она внезапно остановилась, серьёзно посмотрев на меня странным взглядом.

— Ты не солгал.

— Ты определила это так быстро?

— Я умею контролировать свой организм, и могу почувствовать зарождающуюся жизнь спустя час после её наличия. — пристально посмотрела на меня Меллистрия. — Вот только раньше, почти сразу после этого чувства, что-то прерывало её, и довольно болезненно: даже присутствие целителей рядом не помогало. А теперь… Этого не происходит.

— Не имею привычки хвастаться тем, на что неспособен. — закинул руки за голову я.

— Что теперь? — после недолгого молчания спросила королева.

— Что именно ты спрашиваешь?

— Убьёшь меня и собственного ребёнка, превратив в марионетку, если я откажусь отдать тебе Таллистрию?

Ну, вообще-то, именно это я и собрался сделать… Но не признаваться же прямо!

— Нет. — ответил я. — Если откажется, я уведу армию. Но знай, когда начнётся война с Ренегоном, пощады моим врагам не будет. Кстати, мне в голову пришла неплохая идея: возможно, я смогу повторить это проклятие. Выйдет живая бомба, которой можно уничтожить целый город: в войне без правил это…

Меллистрия вздрогнула, приложив руку к животу.

— Ты серьёзно? Не готов убить меня, но готов убивать целые города и невинных женщин?

— Можно взять преступниц. — флегматично ответил я. — Но да, я серьёзно. Это не то, как я хотел бы победить Ренегон, но я не позволю ему и церкви получить власть над миром после того, как видел все тени, что сгущаются на Кордигардом. Свобода человечества стоит любой цены. Моей жизни, твоей жизни, жизни половины людей в королевствах… Таков мой долг рыцаря людей: умереть и убивать за эту свободу до конца моих дней.

Она надолго замолчала, достаточно надолго, чтобы я удивлением посмотрел в её сторону с вопросом в глазах.

— За свободу стоит умереть. — пояснила она. — Так я говорила своим людям, когда пришла к выводу, что ты хочешь захватить наше королевство тем или иным путём. И именно поэтому мне странно слышать от тебя подобные речи, учитывая, что ты хочешь лишить нас её!

Я закатил глаза.

— Отец всесоздатель, да чего ты так привязалась к этой вашей свободе! Да нет мне никакого дела до того, как вы в Таллистрии живете и нет никакого дела до ваших традиций! Мне просто земля нужна, товары, оружие, целители, армия в конце концов! Почему все решили, что я непременно должен немедленно начать ставить всех вас раком и заставлять быть домохозяйками!

— Справедливости ради, насчёт ставить всех раком, скажем так, есть основания… — намекнула мне на последние новости из города Меллистрия.

— Да, и теперь в результате этого половина армии хочет дезертировать и остаться здесь! — взорвался я.

Округлившиеся глаза королевы сказали мне, что вот этого говорить явно не стоило.

Меллистрия откинулась на подушку и громко расхохоталась, до слёз. Я поднялся и стал одевать обратно сапоги.

— Далеко собрался, о лидер великой армии? — безмятежно спросила она, но в глазах я видел такой смех…

— Готовиться к новой войне. — мрачно произнёс я. — Можешь быть свободна. Я прикажу убрать стражу из дворца.

Уже в дверях меня догнали слова Меллистрии:

— Знаешь, я так и не ответила на твоё предложение…

— Полагаю, я уже знаю ответ на этот вопрос. — хмыкнул я. — Увидимся через…

— Даёшь слово, что не будешь вмешиваться во внутренние традиции Таллистрии? — перебила она меня.

— Я уже дал это слово. — раздражённо ответил я, оборачиваясь. — И не имею привычки…

— Тогда я согласна выйти за тебя. — сладко потянулась на кровати Меллистрия. — И будь что будет. Не удивляйся, но ты себе даже не представляешь, что значит для девушки в Таллистрии бесплодие, и в особенности — для королевы. Конечно, я не оставлю тебя без возмездия за Леану и Лилию, но будем считать, что большую часть своих грехов ты искупил. Поэтому, думаю, мы сработаемся…

Я так и остался стоять в дверном проёме, играя удивление до последнего и засовывая чувство торжества так глубоко, как только мог. Конечно, она никогда этого не узнает… Но эта партия осталась за мной.