Урожай Смерти

Глава 60. Рука смерти

Стоило только герцогу Шеридану закончить свой рассказ, воцарилась тишина: мёртвая, звенящая, напряжённая. Мы находились в чистом поле, вдали от стен величественного города, которому уже суждено было пасть: но в этот миг почти всё притихло. Ни мелких мышей, ни звука сверчков в траве, лишь шелестящий шёпот ветра на траве и его лёгкий поддув, слегка взметнувший полы моего чёрного плаща.

Наверно, они ожидали гнева. Вспышки ярости. Последние годы я с этим зачастил, не считая нужным себя сдерживать. Новости были не из приятных, конечно. Но прямо сейчас — ничего не шелохнулось в душе. Мне было плевать. Плевать на всё. Однако разум подсказывал: сказать что-то следовало.

— Итак, ты потерял нашего лучшего волшебника и лидера круга стихий. При этом позволил временно лишённому способностей лучшему боевому магу противника их вернуть, усилиться, убить множество наших солдат, и уйти? Вдобавок к этому, о нас теперь ходит слава сжигателей городов… Я ничего не упустил? — спокойным, равнодушным тоном осведомился я.

Впервые - наверное, за всё время, что я знал его — Шеридан Ганатра побледнел. Что-то было в этом леденящем, бесстрастном равнодушии, что охватило меня после встречи с тем созданием: что-то, способное напугать даже непреклонного полководца больше, чем любая ярость бессмертного повелителя смерти.

Однако про гордость он тоже не забыл. Вскинув подбородок и не смотря мне в глаза, герцог ответил:

— Я дошёл до столицы. Разбил войска противника. Мы готовы брать город… С армией мёртвых или без. Это победа. Что же до сожжённых городов: кого это волнует, когда ты вырезал всё южные провинции Ренегона? Мы станем победителями и построим новые города. Разве не это важно?

— Нет. Не важно. — прошелестел мой голос. — С начала времён, с зари человеческих цивилизаций, и до самого последнего заката дней людей, мы будем сжигать одни города и строить другие. Такова наша природа… Что действительно важно, так это то, почему мы это делаем.

Никто мне не ответил, но этого и не требовалось. Возможно, от меня ждали какой-то высшей мудрости, наших причин, моих причин… Но мои мотивы были просты и прозаичны, и я никогда не был приверженцем туманных, малопонятных идеалов.

— Но мы отклонились от темы. — продолжил я. — Есть что-то ещё, что мне стоит знать? Что-то важное, что могло быть упущено?

Шеридан на несколько мгновений задумался, а затем отрицательно качнул головой.

— Нет.

— Мы снимем осаду. — кратко ответил я.

Мой полководец просто кивнул, показывая, что принял информацию к сведению.

— Мне понадобится пара дней, прежде чем я подготовлю всё к полноценному штурму. Полагаю, вы возглавите атаку?

Логичное предположение. Я бессмертен, и одновременно являлся сильнейшим боевым магом соединённого королевства: после смерти Грицелиуса так в особенности. Но желания идти куда-то не было. Совсем. Внутри была лишь пустота…Поэтому вместо ответа на этот вопрос я обратился к Улосу:— Как быстро ты сможешь возвести башню, с которой я мог осмотреть весь город?

Старый слуга глубоко задумался — таких задач я перед ним ранее не ставил.

— Неделя... Или две. — с лёгкой неуверенностью протянул лич. — Мертвецы выносливы, но инженеры и строители из них аховые. Что-то сложнее распорок для туннеля уже непросто сделать. Но мы можем привлечь осадных инженеров из регулярной армии, вырубить ближайший лес…

Я взмахнул рукой, прерывая его. Обзорная точка бы определённо пригодилась, но с крылатой нежитью дела так и не задались, увы… Нет, я честно пытался и даже создал несколько химер за последний месяц: но проблема была в том, что они не летали. Махали крыльями, некоторые, лучшие, могли планировать - но не летать.То ли я был несведущ в аэродинамике, то ли расчёты и ритуалы, известные мне, были предназначены для несколько иного мира: с ходу понять не удавалось. Виверн мертвецам достать не удалось: они и там были довольно редки, а от армии мёртвых живность вообще разбегалась.Улос ещё что-то говорил, подсчитывая затраты, но я его не слушал. Холодный, чистый, бесстрастный разум принялся сам просчитывать задачу, словно машина. Я прикрыл глаза, погружаясь в свою силу и ощупывая мир…Времени с той битвы прошло немного, но она была именно здесь. Здесь, где меня вбивали в пыль посланницы драконов. Здесь, где я поднимал в бой свои легионы, обращая кости и души в страшнейшие оружия некромантов, в истовых, могучих попытках сбить с небес непобедимое оружие.Наверное, кто-то ощутил бы это как тяжёлый, удушающий и леденящий душу флёр силы смерти: но я словно чувствовал приятный, лёгкий туман чистой силы, что впиталась в эту землю. Впиталась, чтобы остаться здесь на столетия…Кого-то другого, возможно, это заставило бы задуматься о последствиях своих действий: но я думал об ином. Магия может всё - в это сходились всё авторы множество трудов по мистическим искусствам, что я читал в королевствах.Вспышка воспоминания вспыхнула в разуме. Ударная волна от могучей молнии разрывает на части сразу несколько сотен скелетов моей армии: но в следующий миг я взмахивал рукой, и разорванные кости, объединившись в несколько десятков многометровых костяных стрел: и они пронзили воздух, разрывая на части одну из гарпий, что не успела уклониться от такого удара…Без преувеличения, этот бой был сложнейшим в моей жизни: даже с учётом того столкновения в городе, который я сам и проклял.Потому что взглянув в глаза бездне, я выстоял. А здесь - отступил.Я вскинул глаза к небесам, внезапно понимая: в этой битве я шагнул далеко за грань того, на что обычно способен. Слишком быстро привычные приёмы показывали дно. Слишком часто мне приходилось импровизировать, действуя на рефлексах, не раздумывая, атакую: настолько высокий темп задали мои враги в тот раз.Последние месяцы я был погружен в работу, погружен в подготовку к реваншу за это поражение: но как-то упустил из вида то, что стоило бы остановиться и проанализировать своё поражение.Стыд, ненависть, гнев на себя и собственную слабость: всё это жгло изнутри, заставляя забывать об этом. Но не теперь. Теперь я был спокоен.Холодный анализ прошедшего боя в месте его битвы приводил меня к смешанным выводам. Я чётко и ясно осознал, что мне банально повезло.Крылатые воительницы были боевыми магами высшего ранга. Возможно, лучшими на Тиале. Если бы они знали, на что я способен… Десятка или двух вполне хватило бы, чтобы спеленать меня.Мне повезло трижды. Первый раз - когда они оказались не готовы к искусству смерти, новой и неведомой угрозе в этом мире. Второй раз - когда я шагнул выше головы, применяя на рефлексах и инстинктах магию, что казалась почти невозможной. И третий раз - когда, понеся тяжелые потери, они позволили мне, истощённому, отступить, не преследуя меня.Осознание этого, наверно, должно было привести меня в ярость: ведь то было осознание своего бессилия. Внутри должна была вспыхнуть жажда власти. Жажда силы. Желание…Однако я чувствовал лишь холодную, сосущую пустоту внутри, и пусть я был полон сил и готов вновь сокрушать города и королевства, раскалывать землю и небеса… Она не уходила.Но было и кое-что ещё. Понимание. Я медленно опустился на колено, касаясь рукой земли, что несла в себе проклятия полные моей неистовой ярости. Следы моего гнева были повсюду: затихшие, неглубокие, но ещё свежие.Быть может, они помогут мне вернуть то, что я утратил? Я поднялся с колена и вытянул руку, протягивая её на землёй. И потянулся разумом вглубь…

Земля задрожала.Нет, мне не стала доступна магия земли, или магия ветра. Но с пониманием пришло и осознание: они правы, эти древние волшебники людей. Я даже не понимал, что делал, отправляя десятки костяных снарядов в полёт: мне не были знакомы приёмы телекинеза и левитации. Но вокруг кипела сила смерти, выплёскивалась из меня могучим потоком: и этого было достаточно, чтобы искажать, казалось саму реальность.Неосознанно, подсознательно: но я сам загонял себя в рамки, думая, что путь мастера смерти как-то ограничивает меня, запирает в рамках приёмов одной лишь стихии. В какой-то мере, конечно, так оно и было. Но любая стихия, любая сила — суть есть изменённая первозданная магия, чистый нейтраль, частица сотворения. И даже искажённая, изменённая - она всё ещё может всё.Пределов нет. Границы иллюзорны и существовали лишь во мне самом. Лимита не существует. Такой простой принцип. Но как же тяжело его осознать порой человеку, проникнуться: душой и сердем.Я резко перевернул ладонь, зависшую над землёй, и сжал её в кулак. Осколки костей и праха, что лежали в земле, чёрными акулами взрыли почву, собираясь в обширную костяную плиту. Лёгкий поворот руки: и кость плывёт, подобно плоти, образуя круг.Шаг вперёд. Глубокий вдох, и леденящее дыхание смерти, что пробирает изнутри. Татуировки, что вспыхивают сперва серым, а затем чёрным сиянием: и земля на сотни метров вокруг взрывает, медленно, с грохотом поднимая из земли огромный костяной столб. Столб, на котором стоял я, скрестив руки на груди.Иногда, чтобы построить себе импровизированную башню, тебе не нужны строители… Достаточно просто быть мастером магии. Даже если это магия смерти.

Весь город раскинулся передо мной как на ладони: и даже самые высокие башни едва равнялись с моим столбом, что поднялся свыше сотни метров вверх.Величественный, непреклонный… В Кордигарде была своя красота. Пять колец стен, начиная от королевского квартала до финальной стены: и каждая следующая выше предыдущей, что создавало иллюзию, будто центр города стоит на обширном холме. Я вскинул обе руки, создавая чёрное облако.Раньше мне не удалось бы провернуть такой трюк: но сейчас, разделяя сознание на две части, я мог отправить живое, управляемое проклятье далеко от себя, и проследить, чтоб оно сделало именно то, что мне необходимо.В какой-то мере оно было частью меня. Облако медленно поплыло к городу, втягивая в себя осколки костей по пути. На стенах заметили, конечно, выпустили несколько стрел: но тщетно, слишком высоко. Волшебники Альянса, кажется, пытались творить свою магию: я видел несколько огненных шаров, что взметнулись в воздух, но взорвались раньше, чем достигли моего облака: всё же, такой дальнобойностью магия королевств не славилась.Прикрыв глаза, я принялся направлять облако. Задача у него была простая: оно должно было дотащить осколки костей для центра, а затем с чудовищной силой обрушить их на городскую площадь, образуя одну-единственную фразу.Не знаю, где был в этот момент верховный иерарх, но остановить облако так никто и не смог. Оно спокойно долетело до центральной площади за третьим кольцом стен, и выполнило свою задачу.А я просто спрыгнул вниз, оставляя столб из чистой кости стоять. Спрыгнул, чтобы медленно, неторопливо спланировать на землю перед моими слугами.— Весьма впечатляет, милорд. — степенно кивнул мне Улос. — Однако смею заметить, это не башня, а столб. Я прикажу приделать лестницу, с вашего позволения. Будет неплохой наблюдательный пункт.

Шеридан несколько мгновений со странным выражением лица смотрел на столб, а затем словно опомнился:— Что вы им отправили?— Предложение о сдаче. — пожал плечами я.— Думаете, сработает?— Нет, конечно. — равнодушно зевнул я. — Но надо соблюсти приличия. В конце концов, мы цивилизованные люди, а не дикари.

Герцог посмотрел на меня странными, нечитаемым взглядом.— Я вспомнил вот ещё что… Келлийский монастырь в осаде. После той битвы на плато орден объявили вне закона. Большого значения он не имеет, у странников больше не осталось сил, способных повлиять на исход этой войны.

Герцог делал вид, что не придаёт этому факту особого значения, но я видел его пытливый взгляд, что смотрел на меня чуть искоса. Он словно спрашивал: помнишь ли ты место, где вырос? Осталось ли в тебе ещё что-то человеческое?

Не то чтобы мне было дело до монастыря, на самом деле. Если вскроются некоторые факты этой войны — странники могли стать неприятной занозой. Однако показывать своё истинное отношение в этот раз я счёл нелогичным.— Собери всех. — приказал я. — Здесь, и прямо сейчас, всех лидеров. Я произнесу речь и представлю всем человека, что заменит меня в авангарде. Сам же отправлюсь на освобождение монастыря.

Шеридан прищурился, но больше никак не выдал своих загадок.

— Возьмите с собой сотню гвардейцев. Не сомневаюсь в вашей силе, но… Мне так будет спокойнее.

Я кивнул, принимая условие. Может… Так будет даже интереснее.

Утром следующего дня на поле передо мной стояла целая толпа. Это не было празднество и пир: скорее, что-то вроде общего военного совета, что уже не влез бы ни в одну штабную палатку. Умудрённые седые магистры, что возглавляли отряды повелителей пламени. Целители и боевые маги Ганатры. Лорды, известные рыцари, пехотные генералы… Весь цвет армии соединённого королевства. Элита, которую я должен вести в бой. Здесь были и мои капитаны, и приближённые.Если бы мой враг был достаточно подл и силён, он мог бы прикончить всех одним ударом. Но пройти через миллионную армию нежити с сотнями личей мгновенное не смог бы даже лучшие из лучших.

Люди негромко общались между собой, тихо обсуждая детали грядущей битвы. Я хлопнул в ладоши, привлекая внимания и выходя в центр толпы.

Обведя всех взглядом, я начал:— Спасибо, что собрались здесь для меня. Я ценю это.

Вежливость не была необходимой для короля. Но логика подсказывала: это было правильно. Лорды приосанились, довольно улыбаясь. В глазах мастеров блеснули огоньки любопытства: я вообще нечасто жаловал круг стихий благодарностями, если смотреть правде в лицо.— Полагаю, вы ожидаете от меня плана битвы. Воодушевляющей речи. Но на самом деле я хотел бы сказать кое-что иное.

Шепотки в толпе замолкли.

— Мы с вами, всё вместе, прошли долгий путь. Долгие годы, целые века, стоящие здесь люди были соперниками, едва ли не заклятыми врагами. Палеотра и Ганатра, огонь и вода, холод и пламя… Это время осталось в прошлом, к счастью. Знаю, ростки старой неприязни ещё тлеют: но в то же время многие вздохнули с облегчением, глядя на конец это бессмысленной вражды. Но задумывались ли вы когда-нибудь, кому на самом деле она была выгодна?Я повернулся лицом к далёкому городу.

— Перед нами сердце мира. Сердце людей. Первый и величайший из наших городов, центр цивилизации, оплот древнейшего рода Ренегонов. Наши предки родом из этого места: но даже самая лучшая сталь ржавеет со временем.

На лицах некоторых лордов заиграли желваки. Дураков, не понимающих намёки, здесь было мало.

— Ренегон всегда считал себя первым. Лучшим. Достойным решать судьбы мира. Но забывал об одном: мы все потомки первых людей. И Палеотра, и Ганатра, были основаны герцогами Ренегона, что покинули священную землю. Быть может, она была не так уж свята, как казалось людям тогда?

— Здесь Отец впервые коснулся земли. Здесь он приходит и уходит, благословляя это место. — негромко ответил один из магистров красных башен. — Это не поддаётся сомнению.

— Тогда почему он больше не приходит в это место? Я вырос в Келлийском монастыре. Я приносил клятву рыцаря перед его ликом. Почему он оставил нас?

— Мне неведомы тайны богов. — хмыкнул магистр. — Но если вы размышляете над тем, чтобы снести храмы, не скажу, что мне нравится эта мысль.

— Нет, вовсе нет. — улыбнулся я. — Я говорю о другом. О том, что настало время перемен. Настало время ломать традиции и строить новые. Настало время создать новый мир. Наш мир… И чтобы он родился, Ренегон должен пасть. И если кто-то против этого… Скажите сейчас.

Лорды и рыцари недоумённо переглянулись. На самом деле, в истинные планы кампании было посвящено не так уж и много людей. В королевствах вообще с этим было просто: король приказал, значит, воюем, а дальше уж как между собой монархи решать…

— Что вы подразумеваете под падением, милорд? — прямо спросил закованный в латы громила, один из герцогов Палеотры. — Не скажу, что хотел бы видеть повторение того что случилось в Таллистрии.

Его поддержали нестройным гулом.

— Нет. — покачал головой я. — Проклятье всё ещё расширялось, но за последние месяцы я решил эту проблему. С этой стороны нам ничего не угрожает.Провинции на юге Ренегона вымерли, но мы это остановили. Речь о другом. Королевство должно быть уничтожено. Чиновники и лорды, гвардейцы и стражники… Этот город будет нашим. Это королевство будет нашим. Навсегда. Библиотеки и башни - в орден. Монастыри - под начало нашим магам. Казармы и наделы - нашим рыцарям. Замки - нашим лордам. Второму сыну, третьему, седьмому… Не будет никаких переговоров. Никакой капитуляции короля Ренегона. Не будет и самого королевского рода. Я уничтожу его. Мы уничтожим его. Новый мир. Новые традиции. Новое, единое королевство людей. Новое человечество. Новые Империя.

Вокруг повисла зловещая, молчаливая тишина. Не потому, что никто ничего не понял или сомневался: нет, подобные перспективы были куда большим, чем самые смелые мечты лордов тех королевств, что привыкли быть на вторых ролях столетиями. Я же предлагал им власть над миром… А затем Шеридан Ганатра первым вскинул меч вверх:— За новый мир!

И сотни голосов вторили ему, вскидывая оружие и кулаки. А я легко улыбался. И лишь когда голоса стихли, вдоволь накричавшись продолжил говорить:

— Стоит также поговорить об одной новой традиции, что я хотел бы завести… Но прежде, я хочу лично представить вам всем одного человека. Лорд Элдрих, прошу вас.

Закованный в закрытые латы скелет с лязгом шагнул вперёд, выходя ко мне. В слабо различимых багровых огоньках внутри его шлема блеснуло лёгкое любопытство.— Лорд Элдрих, будьте так любезны, снимите пожалуйста шлем. — светским тоном попросил я.— Уверен? — скрежещущим голосом спросил древний король с лёгкой насмешкой.— Да. — твёрдо кивнул.

Командир рыцарей смерти медленно, неторопливо, отстегнул сложные застёжки латного шлема, что был закрыт до такой степени, что было сложно разглядеть даже его багровые провалы внутри глазниц, и обнажил голый, лысый череп, неведомым образом держащийся на хребте.Среди аристократов ахнули. Некоторые из мастеров рефлекторно встали в боевые стойки. Про Элдриха среди моих людей ходили разные слухи: что он тяжело ранен и лицо изуродовано, что он мой ученик или даже является тем самым таинственным наставником что обучил меня искусству смерти. Но правды никто не знал. До сего дня…— Одна из новых традиций, что я хочу предложить… Это новое звание. Должность, если хотите. Как бы ни был хорош король, у него всего две руки, верно? Но, пожалуй, нам по силам добавить ещё парочку. Завтра — не я поведу вас в бой, но моя рука. Лидер, достойнейший из достойных, живая легенда среди нас. Подобного титула заслуживают лишь лучшие из лучших, что буду действовать от моего имени, когда я буду далеко. Рука короля.Вот теперь меня слушали очень внимательно. И смотрели куда пристальнее, чем, даже когда я говорил о новом мире.

— Перед вами непростой лорд. — продолжил я. — Нет… Перед вами Элдрих Ганатра. Древний король и основатель королевства Ганатра. Множество лет назад, он не ушёл за грань: остался здесь, в нашем мире, наблюдать и присматривать за своими потомками. Но не одно лишь чувство долга оставило его на этой стороне бытия. Было кое-что ещё…Древний король внимательно оглядывал багровыми провалами собравшихся, пока я выдерживал театральную паузу.

— Возмездие. Много лет назад, короли Ренегона совершили подлейший поступок: убили его семью, стремясь остановить опальное герцогство, что так хорошо богатело на торговле с Палеотрой. Но лорд Элдрих выжил. Выковал себя в пламени месте и закалил в холодных лесах севера. Основал новое королевство. Отбил атаки сильнейшего из королевств. Но Ренегон не успокоился, подстроив всё так, чтобы между Палеотрой и Ганатрой разгорелась война. Война, чей огонь тлеет и по сей день.

Я глубоко вздохнул, и обнажил королевский меч, положив его на обе руки.— Я пришёл в Ганатру, как завоеватель. Привёл варваров с севера. Сверг династию королей, что были потомками стоящего передо мной человека. Лорд Элдрих мог бы убить меня… Но, что бы ни говорили злые языки, он всегда был человеком чести. И потому он не сделал этого. Нет, напротив. Он помог мне. Повёл в бой мою гвардию. Признал достойным править ЕГО королевством. Настало время вернуть этот долг.

Шагнув вперёд, к скелету, протягивая ему оружие на вытянутых руках.

Скелет слегка качнул головой, не спеша принимать оружие.

— Они убили твою жену, парень. — качнул головой древний король. — Нерожденного ребёнка. — Моя жажда мести не потухла со временем, но уверен ли ты, что потушил свою?

— Ты заслужил право на месть. — твёрдо ответил я. — А Ренегон заслуживает смерти. Будь моей рукой. Сегодня — и до конца твоих дней. Отправь этим ублюдкам послание… Правда и справедливость вернулись. Я хочу, чтобы ты пустил им кровь!

Несколько долгих, тягучих минут он смотрел мне в глаза, ища там что-то для себя. Мы не обговаривали этот момент заранее: но я знал, чего хочет древний король.

— Долгие годы я мечтал об этом моменте. — неожиданно спокойным, чистым, звучным голосом заговорил скелет. — Даже когда утратил надежду, что потомки когда-то увидят мой дух. Несбыточная мечта о справедливости. О праведном возмездии. Может показаться, что она совсем близко: но я был рождён лордом и умер королём, и потому знаю простую истину. Лидер ничто без своих людей. Потому здесь и сейчас, я спрашиваю вас всех: пойдёте ли вы за мной?

Элдрих резко развернулся, охватывая пронзительным взглядом собравшихся: рыцарей и генералов, лордов и мастеров.

Герцог Таслиниус, влиятельнейший из герцогов Палеотры: тот, кто точно помнил историю, кто знал все тайны и интриги королевского двора пламени, кто помнил кровь между землями огня и воды, внезапно выступил вперёд.

— У тебя будет мой меч, рука короля. И вместе мы станем рукой самой смерти: за высшую справедливость всех и каждого павшего в этих бессмысленных войнах. За правду и честь!

И сотни голосов вторили ему.

Элдрих обернулся ко мне, бережно проводя латной перчаткой по королевскому мечу. На миг мне показалось, что в его провалах было что-то вроде лёгкой улыбки.

— Мы заставим их захлебнуться кровью. — твёрдо сказал он мне. — Даю слово.

Вскоре они ушли: на новый совет, готовить и обсуждать план битвы. Со мной же остались лишь капитаны гвардии.

Граф Роланд, впрочем, отнюдь не выглядел разочарованным. Напротив, аристократ Ганатры легко улыбался.

— Это будет легенда, милорд. — кивнул он мне, довольный, словно кот, объевшийся сметаны. — Лишь слегка жалею, что не увижу, как лорд Элдрих проткнёт мечом этого самодовольного ублюдка. Но, кажется, нам предстоит иная битва, не так ли? Спасти оплот рыцарства? В какой пропорции берём гвардию?

— Возьмём полсотни рыцарей смерти, и поровну остальных. — приказал я. — Сотни будет достаточно.

— Думаю, хватило бы и десятка для эскорта. — зевнул Роланд. — Разведчики говорят, там всего тысяч десять в осаде, и это простые солдаты, недавнее ополчение. Монастырь им не взять, но запереть стариков и молодняк ордена им удалось. Вы разгоните их парой ударов, не думаю, что там даже есть мастера…

— Нет. Мы сделаем это мечами. — качнул головой я.

— Как скажешь. — пожал плечами Роланд, хрустнув шеей. — Так даже лучше. Хоть разомнёмся.

Я легко рассмеялся. Граф даже не колебался. Чем-то гвардеец напоминал мне авантюриста: лёгкий на подъём, всегда готовый сунуть голову в петлю. Выйти сотней на десять тысяч? И даже не спросил когда.

А вот капитан Фелис, напротив посмурнел.

— Вы уверены, милорд? — хмуро спросил он. — Один на сотню… Я неплохой мечник, но они могут просто задавить нас числом. Да и осадные машины могут быть. Многие погибнут. Не всё из нас бессмертны, да и у вас не будет много сил всего с сотней гвардейцев…

— Выбери лучших из лучших. — приказал я. — И мы заставим их бежать.

Капитан позволил себе тяжёлый вздох. Но затем, отрывисто кивнул, отправился выполнять приказ.

Я же отправился в лагерь мастеров смерти. Следовало кое-что забрать. Неудачные опыты с летающими тварями вынудили нас перейти на привычные способы передвижения. В результате — с помощью некоторого числа невинных жертв и материала — на свет появились аналоги моей собственной лошади.

Чёрные, вороные химеры, похожие на лошадей. Даже не знаю, почему я сделал их именно такими: в королевствах лошади вообще не водились, и для местных они выглядели как диковинка. Наверно, сработал просто привычный триггер в памяти: рыцари смерти, лошади…

Знакомых мне по прошлому миру лошадей они напоминали лишь отдалённо. Тяжёлые, чёрные копыта и ноги, покрытые бронёй из тёмной кости. Толстая, непробиваемая шкура без шерсти. Продолговатые, полный острых зубов морды с глазами, что были серыми провалами, и наконец, хвост, больше похожий на хвост какой-то рептилии: без шерсти, но гибкий, и с тяжёлым набалдашником.

— Это то, что я думаю? — внимательно обвёл взглядом химер граф Роланд.

— Да, это наш транспорт. — кивнул я. — Аналоги моей.

Мы сделали их всего полторы сотни: хватало на большую часть элиты культа. Хотя сами культисты в процессе зачистки провинций вообще изрядно обленились и порой отказывались даже ездить на лошадях, отбивая задницы, и принялись собирать себе паукообразных костяных химер с удобным сиденьем на верхушке. Выглядело мерзко, и бегали те не так быстро. Зато с комфортом!

— Не могу сказать, что мне нравятся эти твари. — сморщил нос капитан Фелис. — Они точно нас не покусают?

Тем временем Роланд уже запрыгнул на одну химеру и ловко хлопнул ту по крупу. Нежить флегматично взмахнула хвостом, скосив на меня взгляд.

— Не покусают. — весело заявил граф. — Садитесь уже. Домчимся до монастыря в несколько часов…

Так и вышло. Гвардейцы сидели на химерах неуверенно, но всё были опытными воинами, а скупые советы рыцарей смерти быстро помогли тем прицепиться к седлу так, что выбить из него всадника в полных латах было задачей крайне непростой. К наступлению сумерек мы уже были у монастыря.

Вокруг древней твердыни рыцарей-странников был разбит военный лагерь. Спокойный, не встревоженный: со стен не вели обстрела, хотя, я определённо мог сказать, что кое-где можно было достать. В темноте можно было различить факелы, костры, готовящуюся еду… Не похоже, что они даже готовились к штурму: обычная блокада, судя по всему.

Но это всё ещё была армия. И весьма неплохая.

— Экипированы слабовато. Железа в броне почти нет. — коротко отчитался мне один из рыцарей смерти. — Даже мечи редкие. В основном дубины, топоры, копья и луки. Не бронебойные, большая часть стрелков со срезнями. Однако я вижу кое-где ямы ловушки и тяжёлые стрелометы. Если грамотно организуют оборону: могут задавить.

Рыцарь смерти говорил спокойно, без страха, констатируя факт: он был одним из первых гвардейцев Ганатры, кого я обратил в пронзающих мрак. Такой воин чётко понимал свои силы и слабости.

Вряд ли простые солдаты смогли бы убить хоть одного рыцаря смерти. Но вот избить его толпой до небоеспособного состояния, а потом заковать и связать - вполне. В этом плане, пожалуй, мои рыцари были некоторой аллюзией на моё бессмертие…

Наверное, я мог бы придумать здесь тактику. Стратегию, как заставить солдат разбежаться. Провести разведку, вывести из строя осадные машины, заручиться помощью осаждённых.

Это было бы разумное, грамотное решение, что сохранило бы солдат и минимизировало потери. Всё же, выйти даже с сотней латников на целую армию: это просто безрассудно.

Так поступил бы человек, которым, похоже, я становился. Но не рыцарь людей.

Рыцари людей жили, как легенды.

Я снял шлем: обыкновенный, латный шлем, что взял из запасников гвардии. Покрутил его в руках, рассматривая. Мои доспехи всё равно взял Элдрих… А затем заговорил:

— Гвардейцы. Защитники короны. Мои братья по оружию. Здесь, перед нами, лежит сердце доблести людей. Оплот рыцарства и чести. Оплот, что морит голодом какая-то жалкая чернь, что преисполнилось в собственном превосходстве. Может показаться, что с новыми временами — рыцарство пало. Что нет и не будет больше безумных подвигов, что порождали легенды…

Я вздохнул, сокрушённо покачав головой. А затем твёрдо вскинул подбородок:

— Но пока я король, этого не случится никогда. И я лучше пойду в бой с вами, чем с миллионной армией! Заставьте их запомнить — и никогда не забывать, чего мы стоим! Всего сотня на одного, братья! Легенды рождаются сегодня!

Мы могли бы напасть внезапно. Ударить ночью, из тени. Но вместо этого я достал притороченный к седлу сигнальный рог и громко в него затрубил, привлекая внимание вражеской армии. А затем, надев шлем, медленно тронул коня, неторопливо беря разгон в авангарде нашей сотни.

На готовящий заснуть лагерь сошла лавина.

Мы прошли сквозь них, как нож сквозь масло. Рвались палатки и ломались деревянные столы под чёрными копытами, а остро отточенные клинки собирали кровавую жатву в сумерках. И никто не мог это остановить: тяжёлая кавалерия ещё не родилась на полях сражений этого мира…

Всему есть предел, впрочем. Мы собрали сотни жизней: но лавину остановили не солдаты врага, а крупный овраг, что был на границе лагеря врага. Я свистнул, поднимая коня на дыбы, и закричал:— Разворот! в другую сторону!

Химеры замедлились, столпившись, поднимаясь на дыбы и разворачиваясь. В этот самый момент из темноты в нас полетели стрелы. Огненные и обычный: всё же, перед нами была армия, и она приходила в себя. Повсюду слышались крики: кто-то пытался организовать оборону.

Стрелы вязли в шкурах химер и отскакивали от латных доспехов. И мы прошли сквозь наспех сбитый строй из трёх линий вооружённых разным оружием ополченцев так, словно не заметили их, сметая всё на своём пути. Крики, кровь, враги со всех сторон, темнота: давно мне не приходилось участвовать в такой битве. Краем глаза я отметил, что несколько рыцарей смерти качнулись в стороны без моего приказа, разрубая тетивы на тяжёлых осадных стрелометах. А дальше был чистый хаос: мы носились по лагерю туда-сюда, собирая свою кровавую жатву… Они разбегались, устраивали засады, осыпали нас стрелами из темноты: но удар за ударом, вы искали, рубили, убивали, и врагов становилось всё меньше и меньше!

Быть может, мы могли бы перебить их всех, или, по меньше мере, большую часть. Но среди врагов в этот раз нашёлся кто-то поумнее. В темноте было сложно смотреть под ноги, поэтому наша кавалерийская сотня, словно лавина, носилась туда-сюда, не выходя за пределы осадного лагеря, где могли быть ямы-ловушки, вырытые против защитников монастыря. Но, пока мы увлечённо резали ополченцев, упиваясь своим превосходством, кто-то догадался выкопать и замаскировать несколько неглубоких ям на нашем пути, пока химеры брали очередной разворот. Всё же, лагерь был немаленький…

Я понял это ошибку в тот момент, когда мой конь сломал себе ноги на полном ходу, а я вылетел из седла… Часть химера успела понять, что случилось, перемахнув ловушку или затормозив, но не всё…

Это было больно: удар, едва не сломавший мне шею и явно сломавший много рёбер и выбивший оружие из руки на мгновение дезориентировал меня.

Раны зажили почти мгновенно, конечно. Вот только подняться мне уже не дали: вокруг мгновенно образовалась целая толпа вражеских солдат, что увлечённо кололи, пинали, и рубили меня, не давая продохнуть ни на минуту.

Одного удара смертью хватило бы, конечно. Но… Разве это будет спортивно? Они всё равно не могли меня убить, хотя приятного, конечно, было мало.

Прежде, чем я решил, как выходить из этой неприятной ситуации, солдату с копьём сверху внезапно отрубили голову. А затем убили второго, третьего, четвёртого…

Их всё ещё было много. Но в толпу увлечённо избивающихся лежащего не земле меня словно ворвался вихрь раз за разом тяжёлыми ударами разваливающий ополченцев одного за другим.

Этого просвета мне хватило, чтобы подобрать ближайший меч, и включиться в битву. Дрянной, слабый меч, что сломался на третьем ударе, застряв в чужом теле: но четвёртого врага я убил, просто ударив головой в нос, а затем, подхватив его дубину, размозжил голову следующего… и следующего…

Они не были трусами, и всё ещё старались. Но сбитые с ноги, израненные, избитые гвардейцы в латах поднимались, и молча продолжали убивать, снова и снова, сколько бы не было врагов: сбившись в кольцо, спиной к спине…

А затем оставшиеся конными рыцари смерти ударили в толпу, обходя нас с двух сторон.

И солдаты Ренегона побежали.

Гвардеец рядом со мной, тот самый, что вытащил меня из-под града ударов, пошатнулся, припадая на колено.

— Они… Они бегут? — Неверяще спросил капитан Фелис, которого я не узнал в темноте с закрытым шлемом.

— Конечно, они бегут. — с улыбкой ответил я, снимая шлем и оттирая лицо от крови, что залилась в забрало. — Что ещё они могут сделать?

— Легенды… — слабо выдохнул капитан. — Теперь я понимаю…

А затем он умер. Просто взял и умер, рухнув на землю: я ощутил вспышку смерти.

Первый, кто поднялся, упав с лошади, и первый, кто пробился ко мне, погребённому под телами. Мне ничего не угрожало, конечно: но об этом ли думал этот воин в гуще битвы?

Гвардейцы молча встали вокруг него, создавая почётный караул. Граф Роланд снял шлем, вздохнув.

— Он, конечно, не был душкой. — сказал граф. — Тот ещё зануда, между нами говоря. Но сражался отменно. Ты вернёшь его?

— Думаешь, он хотел бы? — серьёзно спросил я.

Роланд задумался ненадолго, а потом решительно кивнул.

— Да. Думаю да.

Я опустился на корточки, и бережно снял шлем с капитана гвардии Палеотры: хотя, теперь, наверное, уже гвардии соединённого королевства. Гвардии моей империи…

Это было просто. Я делал это тысячи раз. Вызвать в памяти то, что выжег в моём разуме демон. Наполнить силой смерти: тонко, не повреждая чужой личности. Сосредоточиться… Создать нить…

Капитан Фелис судорожно, инстинктивно выдохнул, выпучив глаза. А затем бешено оглянулся, рефлекторно нащупывая меч.

— Я… Я умер? — ошарашенно спросил гвардеец.

— Ненадолго. — кивнул я. — Но я вернул тебя, как рыцаря смерти. Надеюсь, ты не против? С борделями, конечно, теперь будет никак, но зато сил и прочности определённо прибавиться.

— Нет… Не против... У меня четверо детей… Просто… Неожиданно. — внезапно успокоился капитан, задумчиво разминая пальцы.

Фелис снял свой шлем, покрутил его в руках… И сжал его, резко и со скрежетом сминая, скатывая в шарик железа. А затем ещё раз, плотнее. И ещё раз.

А затем перевёл взгляд на меня.

— При всём уважении, милорд, я думаю, в гвардии имеется некоторая несправедливость. Почему именно выходцы из Ганатры получают такие силы чаще всего? Это формирует неравенство. Мешает боевому братству… — в голосе новоиспечённого рыцаря смерти звучала укоризна.

— Желающих не было. — пожал плечами я. — А мне было недосуг искать старых ветеранов.

В глазах капитана вспыхнул недобрый, тёмный огонёк.

— Вам достаточно лишь отдать приказ, милорд, и уверяю вас, найдутся тысячи.

Некоторое время размышлял, пока капитан Фелис вежливо, терпеливо ожидал ответа.

— Считайте, что вы получили приказ, лорд Фелис. — кивнул я.

— Я не лорд. — покачал головой гвардеец.

Я холодно улыбнулся и кивнул Роланду. Граф, определённо, сумеет объяснить товарищу по оружию, что короли не ошибаются.

Один из рыцарей смерти: тот самый, что объяснял расклад перед боем - подошёл ко мне, видя конец диалога.

— С вами хочет поговорить магистр, милорд. — прогудел он. — Странники открыли ворота и вышли в атаку незадолго до того, как те побежали. Там старики и дети… Но всё же, они сражались честно и достойно. Я отправил десяток всадников прикрыть их: чтобы избежать потерь.

— Разумно. — кивнул я. — Как твоё имя, гвардеец?

— Сэр Калиг, милорд. — равнодушно ответил рыцарь смерти.

— Калиг, значит… — задумчиво протянул я. — Я запомню.

Седовласый воин стоял недалеко от ворот монастыря, задумчивым взглядом окидывая разорённый лагерь. Где-то ещё стонали недобитые солдаты врага.

— Всего сотня, да? — печально покачал головой магистр. — Всего сотня смогла сделать то, что не смогли мы. Печальные времена настают для рыцарства.

Я оглядел тех, кто стоял за его спиной. Три десятка стариков - и две сотни подростков. Всё, что осталось от ордена после того удара пламенем на плато. А затем подошел и резко обнял старика.

— Даже не думай об этом. — Прошептал я. — Пока я король, так не будет. Я сказал.

— Думаешь, сможешь взять Кордигард? — пытливо посмотрел на меня старый рыцарь. — Я слышал, ваша армия на подходах, но столица - крепкий орешек. Тяжело будет его раскусить.

— Я поднял больше двух миллионов мёртвых. Проклятье Таллистрии пало на южные провинции. У них нет ни шанса. — просто ответил я.

Наверное, стоило ожидать вопросов, подозрений… Но старый рыцарь просто поверил мне. На слово — даже не переспрашивая. Как брат брату…

— Ты остановил его? — уточняюще спросил магистр.

— Да. — просто ответил я.

Тем не менее, радости на его лице не было. Старик вздохнул, снял шлем, и отдал его одному из прибежавших мальчишек.

— Столько крови… Надеюсь, она кончится с этой битвой. — посетовал он.

— Я тоже. — кивнул я. — Но она ожидается быть кровавой. Так просто они не сдадутся.

— Ренегон никогда не умел сдаваться. — пожал плечами магистр. — Таковы уж мы, люди. Но всему приходит конец, и первым владыкам тоже. Я рад, что один из нас положил этому конец. В архивах ордена есть немало свидетельств подлости и лицемерия первых королей. Просто… Как-то среди нас было принято считать, что они стараются быть лучше. По крайней мере, раньше старались.

Старик опустил взгляд, не смотря мне в глаза. Я не стал его торопить, давая перевести дух. Не физически - но морально.

— Не думай, что я дурак. — внезапно вскинулся он и посмотрел мне прямо в глаза. — Я чётко осознаю, что ты мог бы уничтожить орден. Не со зла: просто потому, что мы устарели и уже не отвечаем порядкам, что ты устанавливаешь. Старые рыцари могут быть той ещё занозой в заднице, по себе знаю. — криво усмехнулся старик. — Поэтому у меня есть простой вопрос. Что ты хочешь от нас взамен? Если я что и выучил за свою жизнь, так это то, что короли ничего не делают просто так.

Он был прав, конечно. Но вот говорить ему, что я собираюсь использовать орден для отмывания своего честного имени, прикрывая его поддержкой свои не слишком рыцарские дела, я не собирался. Со старого вояки сталось бы на такое заявление попытаться насадить меня на меч, и даже двести учеников за спиной его бы не остановили. Он бы и тем приказал идти в последний бой.

Поэтому я просто перевёл взгляд на горизонт, где медленно поднималось солнце. Время пролетело быстро: мы сражались всю ночь… И я улыбнулся, подставляя лицом первым рассветным лучам.

— В новом мире идеалы рыцарей будут куда нужней, чем ты думаешь. Что же до моих требований… Я хочу, чтобы в монастыре был бордель. В Ренегоне сейчас множество таллистриек, верно? Вот собери сотню-другую, что будут в бегах, привези сюда, и пусть работают элитным борделем. И для моих лордов будет приятное место, и молодым ученикам не придётся биохимию блокировать, чтобы в город не бегали. Кругом сплошные плюсы.

Старый рыцарь выпучил на меня глаза, так, словно я на его глазах зарезал дюжину детей. Затем побледнел. Покраснел. Надулся. Впустил воздух и сипло вдохнул его. А ученики стояли рядом и слушали меня с очень большим интересом…

Я одобрительно подмигнул будущим рыцарям, развернулся и отправился чинить ноги химере.

— Горд, подожди Горд! — закричал мне в спину магистр. — Ты же не серьёзно, правда? Ну не может быть, что только ради этого ты пришёл спасти орден…

Я остановился, слегка склонив голову, и сделал вид, что задумался.

— Да, ещё один момент… А, хотя знаешь, нет, больше ничего важного. Так что просто сделай парням нормальный бордель. Новый мир, новые правила, новые рыцари. Я не шучу.

Мы с гвардейцами покинул разорённый лагерь в гробовом молчании. И, только когда мы отъехали на приличное расстояние и монастырь скрылся за холмом, Роланд, обведя всех взглядом сказал:

— Думаю, уже можно.

И грянул гром. Как же они смеялись… Падали с коней. Скручивались. Это было словно потоп, у которого прорвало плотину. Мёртвые и живые - всё дружно ржали, отходя от смертельного боя.

Граф Роланд закончил смеяться первым, широко мне улыбнувшись.

— Определённо, мой король, такое рыцарство нам по душе. Осталось только взять Кордигард. Думаю, наши уже прошли первое кольцо стен. Как думаете, как там обстоят дела?

Я мстительно улыбнулся, вспоминая приказы, что отдавал старшей нежити: те, индивидуальные, о которых не знал даже Улос.

— Кроваво. — ответил я. — Определённо кроваво.

Во мне не было гнева, ярости, или жажды мести. Но я чётко и ясно помнил, что хотел сделать, и что определённо сделал бы, будучи в нормальном состоянии. И отступать от этого плана я точно не собирался.