Волшебник-юнлинг

Глава 110 Новые профессора

Сыграв на интересе, чем завлёк всех пацанов факультета Гриффиндор в спортзал, Поттер надавил на гордость и самолюбие, устроив контрольное тестирование и подтянувшись двадцать раз, а все его соседи по спальне от десяти, тогда как большинство остальных парней едва в десятку уложилось. Обиднее всего Оливеру Вуду, осилившему на одно подтягивание меньше Гарри Поттера и лишившегося права назначать утренние тренировки по квиддичу.

Также проведя контрольный срез по отжиманиям, Поттер обратился ко всем:

— Внимание, личинки мужчин! Тем, кто к началу летних каникул удвоит свои результаты отжиманий и подтягиваний, я подарю именные гантели, гири, штанги собственного изготовления и напишу заметку в «Пророк», — твёрдо пообещал он, по примеру Дамблдора предлагая в награду пустяк, но статусный, дабы побудить думать и обсуждать его, а также условия вручения, чего уже будет достаточно для привлечения в спортзал хотя бы на регулярную гимнастику по утрам, не говоря про вечерний кач мускулатуры. — А теперь давайте, пожалуйста. все вместе построимся в одних шортах для колдофото в свете колдорентгена. Перед летними каникулами ещё раз сфотографируемся, чтобы наглядно увидеть и сравнить успехи.

На фото все согласились, но только пятый снимок обошёлся без кривляний.

От турников гимнастической части мальчишки разбрелись по всему залу, знакомясь со спортивными снарядами и тренажёрами путём их испытаний да читая предлагаемые программы физкультурных тренировок, одну и которых заводила лично стал воплощать, подавая пример правильного поведения. До завтрака оставалось слишком мало времени, потому после первых проб все разбежались по спальням.

Естественно, все девчонки оказались возбуждены подозрениями о том, где же парни и почему они все вышли гурьбой с отпечатками величайшей тайны на лицах. Хотя все как один отвечали про гимнастику и ссылались на известный опыт второкурсников, вызнать подробности по пути на завтрак не получилось из-за превалирующей темы расписания, наперёд выданного для всей недели. В вестибюле перед Большим залом животрепещущей темой для межфакультетского общения стали курьёзы с теми, кто возомнил себя Мерлином или забылся, уснув в гостиной, в коридоре, в туалете, на лестнице, у кровати.

У второго курса в понедельник четвёртого января первым уроком значилась Биология. Профессор Ванити продолжила преподавать раздел о внутренних органах магических существ. После неё начиналось то, что вызвало пересуды и кривотолки: сразу две пары Зельеварения, а после обеда сразу две пары Гербологии. Разбиение по факультетам исчезло — курс собрался целиком. В классе все столы оказались пронумерованы, а над учительским столом висел плакат с огромным циферблатом часов, чего раньше никто не встречал, а всё новое — подозрительно! Особенно молодой профессор, уже ждущий учеников с непонятно мягкой улыбкой на устах.

После звонка плечистый мужчина слез с высокого барного стула. Его одежда напоминала ту, в которой Локхарт проводил занятия Дуэльного клуба, только вместо рубашки была светло-серая водолазка в обтяжку и витиеватым чёрным узором на манжетах, жилетка под цвет бледных глаз, штаны чёрные с широкими тёмно-зелёными полосами тонкой вышивки по испанским мотивам.

— Приветствую, класс, — приветливо обратившись приятным баритоном.

Поттер про себя живо вообразил, как бы Северус ворвался со звонком в своей манере летучей мыши и произнёс язвительно: «Для тех, кто в танке, довожу до сведения — второй триместр ознаменован… экспериментами над вами, студиозусы». Но вместо Снейпа выступал не пойми кто под чарами Гоморфус,

— Напоминаю, меня зовут Рамон Пинто-Слагхорн. С вами я постепенно познакомлюсь на занятиях в классе или клубе. На моих сдвоенных занятиях вы будете… играть в карусель, — после акцентной паузы профессор обыденным жестом снял покрывала со стоящих на отдельном столе лотерейных машин.

Не у одного только Рона ушли шевельнулись от изумления.

— Правила просты, ребята. Лучше запишите их.

Подождав, пока школьники выложат на столы письменные принадлежности, улыбчивый профессор продолжил тем же обволакивающим тоном:

— Первое, каждую неделю двойки партнёров формируются случайным образом согласно левому указателю. Второе, прямо в процессе варки зелья по моему сигналу вы оставляете ингредиенты с зельями на месте и меняетесь столами согласно правому указателю. Третье. Внимательно, пожалуйста. Штрафы и начисления баллов попарны. За опоздание с началом варки штраф равен количеству секунд отставания, взимается с каждого в двойке. За взрыв котла или иную чрезвычайную ситуацию — штраф от пяти баллов. За порчу ингредиентов штраф в четыре балла. За опасное к употреблению зелье штраф в три балла. За непригодное к употреблению зелье штраф в два балла. За грязное рабочее место штраф один балл. Начисления в один, два, три балла происходят согласно качеству сваренного зелья, начиная с удовлетворительного.

Притихший класс стоя пучил зенки, «балдея» от услышанного и записанного. Сам профессор старался вести себя уверенно, по натуре был мягкий и приветливый.

— Сегодня план варки на каждую пару таков: зелье защиты от огня, зелье защиты от мороза, зелье защиты от электричества. Для вашего удобства рецепты компактно представлены на плакатах. Студиозусы, обращаю ваше внимание на возможность наличия на плакатах изменений или дополнений материалов из учебников, могущих не учитывать последние правки рецепта в реестре Гильдии Зельеваров. Сегодня я буду вам показывать пример работы зельевара — буду одновременно с вами готовить по тем же рецептам. Студиозусы, вот на этом большом увеличивающем зеркале вы сможете видеть происходящее на моём рабочем месте. А теперь запишите самостоятельное задание на неделю — эссе на три фута с вашим анализом сходств в процессах варки трёх вышеуказанных зелий. Итак, распределяю пары…

Многие боязливо сглатывали и поглядывали на своих привычных партнёров, но возражать не посмели.

Профессор прокрутил ручку перемешивания шаров в чаше, после чего убрал заслонку: пронумерованные шары начали падать в лунки и далее, вопреки силе притяжения, попарно взлетали вверх по сдвоенным стеклянным трубам с чёткими рисками. Рядом висел пронумерованный список учащихся в алфавитном порядке.

Поттеру выпала Паркинсон, Уизли с Корнером, Грейнджер с Броклхерст. Малфой оказался в двойке с Финниганом, Гринграсс в паре с Голдштейном. А тяжкая доля заниматься одному выпала Лонгботтому. Поскольку близняшкам Патил повезло работать вместе, кое-кто справедливо заподозрил нечестную подтасовку результатов.

Профессор Пинто-Слагхорн основательно подготовился, под фартук из драконьей кожи надев рабочий шёлковый халат с завязками за спиной и нахлобучив на голову шляпу с вуалью, похожую на противомоскитную панаму. Студиозусы поначалу не обратили внимание не новый реквизит в шкафчиках, но быстро спохватились и последовали примеру профессора.

— Пэнси, кто на первой половине режет, а на второй у котла? — нейтральным тоном спросил Гарри-Грегарр, со скрытым интересом наблюдая, к чему же склониться девчачья голова, поджимавшая губы до белой полоски.

— Я обе пары у котла, — произнесла зазнайка, сдержав раздосадованное шипение по поводу личности доставшегося ей партнёра.

— Тогда я не вмешиваюсь, — чуть пожал плечами и достал памятный для Драко коврик. Затем невербально заколдовал его на полёт, сел, следующим взмахом без сопровождения слов превратил свои туфли в чешки и подогнул ноги, свободно приняв позу лотоса.

— Кхм! — рассерженная Паркинсон привлекла внимание. — За ингредиентами, мистер Поттер, они сами себя не приготовят.

— Либо поочерёдно, либо никак, — сухо ответил волшебник-юнлинг.

— Пф!!! Профессор Пинто-Слагхорн, — вытянув руку.

— В чём дело, мисс?..

— Мисс Пэнси Паркинсон, сэр. Мистер Поттер отказывается участвовать в варке, — наябедничала девчонка. Это привлекло внимание всех остальных, но косое, ибо времени до общего начала приготовления зелья оставалось всё меньше и меньше.

— В чём дело, мистер Поттер? — обратившись с тем же выражением лёгкого интереса и недоумения.

— У нас разделение труда: Пэнси руки, а я голова. Сэр, она сама отказалась от равноправия, — важно поправив магические очки, оправдался он, у некоторых вызвав смешки или улыбки.

— Коммуникабельность является полезной чертой характера, — наставительно заметил Рамон и вернулся к приготовлению зелья, более никак не комментируя.

Не сумев приструнить напарника через преподавателя и глянув на часы, слизеринская фурия поспешила сама сбегать за простыми ингредиентами к недолго приготавливаемому зелью, на финальной стадии которого, как у всех трёх по заданию, требовалось наколдовать чары: лёд или замораживание пламени защищают от огня, огонь или пламя защищают от мороза, клетка или цепная обмотка сберегают от электричества.

Поттер так и не понял, как у Паркинсон в голове сварилась её каша, но девчонка правильно раскусила показательный пример нового профессора и принялась повторять за Рамоном, считая, что заработает вдвое больше баллов, а раздражающий её Поттер получит ноль или вовсе штраф.

— Внимание, карусель, — внезапно объявил Рамон, отошёл от своего рабочего места и перевернул чашу с шариками на завращавшиеся лопасти.

С шумом шарики запрыгали и быстро скатились в лунку, заполнив окружность, в центре которой были нарисованы двусторонние стрелки, показывающие обмен.

— Тц… — Ух… — Ах… — Упс… — Эм… — Хм… — Пф… — Кх…

Щёлк! Поттеровский колдофотоаппарат просто не мог не заснять яркие детские реакции в сей чудесный момент, точно вычисленный им по паузе в рецепте на доске. Сам профессор в кадр не попал, оттого, видимо, промолчал, со скупой полуулыбкой позволив съёмку.

Стоило последнему шару занять своё место, как в классе началось броуновское движение. Поттер перелетел за Паркинсон на место Данбар с Забини, Уизли с Корнером поменялись местами с парой Боунс-Бут, Грейнджер с Броклхерст заняли стол Томаса и Гойла, Малфой с Финниганом молча протопали на место Крэбба и Финч-Флетчли, Гринграсс с Голдштейном грустно поменялись местами с угрюмым Лонгботтомом, и так далее. Начались шепотки, в основном поносящие предыдущих работников ножа и поварёшки, раздувая оплошности в подлости.

— Профессор Пинто-Слагхорн, скажите, пожалуйста, зелье какого качества у меня получилось? — строя глазки, прощебетала Пэнси, сдавая результат предпоследней. За ней через несколько мгновений встал Невилл, бледный и угрюмый.

— Я извещу всех в конце сегодняшнего занятия, мисс Паркинсон, — мягко отбрил её Рамон, медленным выверенным жестом невербально кидая на сданные склянки чары Информус, хотя всё уже прекрасно определил своим профессиональным взглядом, но оставались кое-какие нюансы, ради прояснения которых он затеял сегодняшний эксперимент именно с этим набором похожих зелий.

— Спасибо, — проявляя вежливость, положенную ей по статусу ученицы. И только после разворота от стола для сданных образцов лицо Пэнси слегка скисло.

Оставшееся время до конца первой пары Паркинсон суетливо справлялась сама со всей варкой, а Поттер летал за её спиной и безмятежно наблюдал.

— Гарри, ты с ума сошёл? — на большой перемене набросилась Гермиона, видимо, из женской солидарности.

— Ну ты жук, Гарри! — восхитился Рон, выбежав в коридор среди толпы, разделившейся в обе стороны по принципу прошлого деления на пары факультетов.

— Бля, мне стыдно меняться местами, — выдохнул Финниган, узревший рядом с собой работу аса, мастерски разделывавшего ингредиенты.

— Когда я ем, я глух и нем, — напомнил Поттер, уходя от ответа. — Энгоргио, — увеличивая летающий лист до размеров столешницы. И выставил настольную арфу, на каникулах купленную на барахолке и прямо сейчас простенько заколдованную по той книге, что подарил ему глава Гильдии Артефакторов.

— Гарри, так нельзя. Я с Мэнди тоже на обе пары поделила обязанности: за ней ингредиенты, а я варю и колдую, — Гермиона продолжила разоряться, одновременно доставая из сумочки сэндвичи и сочные груши.

— Спасибо, Гарри, — поблагодарил Невилл, выкладывая на импровизированный стол свои припасы с завтрака и волшебный термос с тем же молоком от Криви.

— Авис. Фера Верто Максима. Кому молочка или водички? — предложил Поттер, создав кубков на всех, кто решил встать за его стол.

Молоко победило со счётом «пять — ноль», у остальных имелись термосы. Следом за щедростью одного — другие вытащили из расширенных сумок печенье, чипсы, вафельные конфеты, бананы. Рон расщедрился на сосиски в тесте: для себя цельную, для соседей по спальне порезал цельную на четыре части. Лаванда скромно ограничилась бумажными салфетками, количество которых Гарри-Грегарр увеличил втрое и с благодарностью вернул оригиналы. А в это время выросший из фигурного украшения арфы ангелочек с внешностью Поттера перебирал струны, воспроизводя некоторые из мелодий, звучавших во время трапез в Большом зале, и тем создавая не только приятную атмосферу за столом, но и далее по коридору.

— Отличный фуршет на ланч, ребята. Надеюсь, все могут и согласны на ежедневно? — спросил заводила, поев спокойно, вкусно, сытно.

Все примкнули к этой инициативе. Хотя не у всех имелись средства на вкусности, но небогатые уже знали, какую грушу надо пощекотать, и шастали на кухню к домовым эльфам.

— Гермиона, я в своём праве требовать равного доступа к обучению. Желай Пэнси работать двойкой, то согласилась бы на справедливое предложение поменяться местами на второй паре, но она отказалась. Почему я сошёл с ума? — обращаясь к насупленной подруге уже после того, как все желающие сбегали в туалет и вернулись.

— Потому что так все баллы заработает она, а Гриффиндор недосчитается в первый же день, — уверенно заявила отличница.

— Гермиона, для меня знания и опыт важнее баллов. После выпуска из школы камни останутся в колбах, а ты вынесешь приобретённые тут знания и опыт.

— Ты эгоист, Гарри. Баллы зарабатываются для всего факультета.

— Это я эгоист⁈ — изумился Гарри-Грегарр.

— Гермиона, ты что, защищаешь Пэнси⁈ — изумился Рон.

— Я защищаю принципы. А ты, Гарри, мог бы отшлифовать знания и опыт в одном аспекте, а в другой раз в другом, — запальчиво произнесла Грейнджер, обиженная за вчерашнюю атаку по пути с автобуса и отсутствие приглашения на те же купания в Исландии.

— Вообще-то у меня тоже есть принципы, Гермиона. И поступил я именно так, как ты только что сказала: пока Пэнси по собственному желанию шлифует опыт, я успешно набираюсь знаний, — указал Поттер голосом обычной громкости, отчего группка шушукающихся слизеринцев хорошо слышала весь разговор не стеснявшихся гриффиндоцев, глупо ссорящихся между собой из-за чужака.

— Милые бранятся — только тешатся, — глубокомысленно заметил Рон и юркнул в класс, оставляя за спиной два покрасневших лица и смех окружающих.

Вскоре прозвенел звонок, а часы Пинто-Слагхорна принялись отсчитывать тот же интервал для подготовки к варке, как на прошлой паре.

Поттер с таким же любопытством, как Рамон, ждал мгновения, когда по рецепту следовало отправить в котёл колдовство. Профессор на первой паре невербально колдовал чары, указанные первыми на его досках: Глациус, Инсендио, Инкарсифорс. А на второй паре столь же невербально колдовал вторые: Фригидум Игнис, Инфламаре, Инкарцеро. Мало кто заметил разницу, в основном слизеринцы, причём Малфой, Гринграсс, Нотт, Паркинсон угадали с тем, какое заклинание будет применено, и сами наколдовали то же самое, изученное на Чарах в прошедшем триместре.

Естественно, дети колдовали по полной формуле, поэтому все прочие услышали другое колдовство и зашушукались с напарниками, хотя исправлять уже было поздно. Вполне нормально, что мнения разделились, а к профессору обратились:

— Профессор Пинто-Слагхорн, скажите, пожалуйста, какое заклинание правильно колдовать — первое или второе? — Гермиона смело задала терзавший её вопрос, ведь она по накатанной повторила Глациус, как на доске, хотя в учебниках упоминалось только Фригидум Игнис.

— Все заклинания колдуйте правильно, иначе рискуете не оставить после себя даже мокрого места, мисс… — полушутя ответил Рамон.

— Мисс Гермиона Грейнджер. Извините, профессор Пинто-Слагхорн, я имела ввиду, какое из двух указанных вами заклинаний надлежит колдовать в конце варки зелья защиты от мороза? — смиренно уточнила Грейнджер.

— Ремесленник заучит один рецепт — мастер опробует все варианты. Время, мисс Грейнджер, — спокойно приведя мудрое изречение (которым его самого недавно уязвили), зельевар жестом указал на приближение момента начала следующей варки.

Сердито сопя, Грейнджер вернулась к помощи партнёру в подготовке ингредиентов.

В завершении варки второго и третьего зелий в каждый котёл лабораторного класса наколдовали те чары, что указывались вторыми. Поттер через волшебные очки хорошо видел разницу между результатами от первого и второго заклинаний, отличались оттенки и консистенция. Волшебник-юнлинг закономерно предположил, что одинаковые эффекты от зелий с разными чарами основаны на разных принципах, отражающих работу вложенных заклинаний.

— Двойка Гарри Поттер и Пэнси Паркинсон. Качество зелий: удовлетворительно, удовлетворительно, выше ожиданий, выше ожиданий, удовлетворительно, выше ожиданий. По девять баллов. В чём дело, мисс Паркинсон? — реагируя на поднятую руку.

— Извините, профессор Пинто-Слагхорн, но это все мои зелья, мистер Поттер ничего не делал. Почему ему тоже начислено девять баллов? — возмутилась Паркинсон.

— Мисс Паркинсон, в начале занятия я чётко и недвусмысленно объявил: штрафы и начисления баллов попарны. Вы сами принялись варить самостоятельно.

Снейп бы выставил заносчивую девчонку идиоткой, Пинто-Слагхорн в уважительной манере сослался на собственные слова. Грейнджер дёрнула рукой и закусила губу, вспомнив обвинение Уизли, но всё-таки решилась добиваться справедливости для всех, даже для слизеринки, разжалобившей слезой.

— В чём дело, мисс Грейнджер?

— Извините, профессор Пинто-Слагхорн, но если бы Пэнси не начала готовить зелья, то вы сняли бы сотни баллов и с неё тоже.

— Мисс Грейнджер, в начале занятия я чётко и недвусмысленно объявил: за опоздание с началом варки штраф равен количеству секунд отставания, взимается с каждого в двойке; за взрыв котла или иную чрезвычайную ситуацию — штраф от пяти баллов. Опоздание с началом и отказ начинать являются разными ситуациями — вторая относится к категории иной чрезвычайной ситуации. Мисс Грейнджер, я рекомендую вам с подругой изучить основы логики и дедукции.

Не один только Малфой не сдержал хихиканья, а обе девчонки вспыхнули от возмущения и стыда.

К слову, лишь двойки с Патил, Малфоем и Гринграсс выбили по десятке баллов, никто выше и никого с превосходным качеством, зато оштрафованных двоек аж пять. В итоге суммарный заработок факультетов остался на среднестатистическом уровне.

На обеде Дамблдор отсутствовал — директорский трон пустовал.

Первый урок Гербологии профессор Пинто-Слагхорн в классе подробно и толково рассказывала про абиссинскую смоковницу, ствол которой напоминал дерево из-за своей жирности, цветы которой росли внутри плода, внешне похожего на морщинистый инжир, а внутри на красный лук. Сок этого волшебного растения использовался в Уменьшающем зелье, Эликсире эйфории, Грозовом напитке. Вторым растением рассмотрели флюссор — тонкая травинка из семейства горчичных. Растёт среди сорняков, её цветы применяются в лекарственных микстурах и Оборотном зелье.

После теории все дети, словно провинившиеся, из школьного зверинца в теплицы таскали навоз, подготовленный третьекурсниками. На второй паре Виола всех учила пользоваться переносками для растений. Декан Спраут работала прямо в теплицах, а профессор Пинто-Слагхорн предпочла переместить занятие в просторный класс, где у каждого ученика имелась своя парта, хорошо просматривающаяся от кафедры. Не карусель её мужа, но один практический урок на пересадку и удобрение флюссора, на пересадку и удобрение абиссинской смоковницы, дабы магические растения набрали массу и магию для раннего весеннего цветения и сбора первого урожая в мае. Второй урок на практику Диффиндо и Инсендио для фигурной обрезки и прижигания самшита, который профессор на перемене каждому вырастила из саженцев при помощи заклинания Гербивикус с модификаторами Триа и Дуо. В конце уборка рабочего места и переноска магических растений с инструментами в теплицу, а вазоны с собственным творчеством велела выставить в вестибюле Большого зала. Виоле тоже удалось управиться со вторым курсом в один поток, но первый курс всё-таки пришлось разделять.

— Гарри, библиотека там, — напомнила Гермиона, когда они от теплиц завернули во двор.

— Мы гулять, Гермиона, айда проветриваться, — Поттер поддержал Уизли.

— А как же… Это из-за инцидента на Зельеварении, да? — насупилась девочка, на которую её же приятельницы теперь косо смотрели и хихикали над ней, пока не придумав столь же обидную и многогранную шутку, как для Пэнси: «Мисс Паркинсон, где ваша голова?»

— Нет. Просто мы с Роном чертовски уморились…

— Вусмерть, — вставил рыжий.

— От плотного графика прошлого семестра. После чая туда, а сейчас снежные мячи попинаем.

— Ага, бежим скорее, Гарри, — потянул Рон, увлекая друга.

— Идём с нами, с библиотекой в саквояже тебе всё равно, где заниматься, — на ходу произнёс Поттер, потом отвернулся и ускорился до бега.

У оставшейся одной девочки задрожали губы, она нервно огладила свой новый аксессуар и США. Женский саквояж точно так же, как и мужской, отличался обилием дополнительных кармашков, каждый из которых имел магическое расширение, причём в несколько раз превышающее английские стандарты. Одна небольшая сплющивающаяся ручка, двойная длинная ручка для ношения на сгибе локтя, сверху вытягивающаяся лямка с карабином для ношения на плече, со дна вытягивающиеся лямки для ношения в качестве рюкзачка. Функция уменьшения делила высоту и ширину саквояжа всего лишь пополам, что принципиально позволяло носить эту сумку на поясе, но делать это ребёнку было неудобно из-за габаритов под взрослую женщину. Её изготовили из выделанной кожи муарового пегаса с бронзовой фурнитурой, что идеально сочеталось с каштановыми кудряшками и карими глазами Гермионы.

Постояв, девочка всё-таки пошла за мальчиками. По пути извлекла пергамент с прытко-пишущим пером, новый и самый старый учебники Зельеварения для сличения информации по трём зельям и выписки дополнительной литературы, рекомендованной авторами. К двум английским, ставшим летать вокруг ведьмы, вскоре присоединились американские издания. Гермиона купила полные наборы для всех курсов и факультетов Ильверморни и Салема, плюс ещё сотню золотых монет растратила на гримуары. Могла бы и больше, но родители уговорили положить в банк годовой НЗ для себя и НЗ для будущего ребёнка в расчёте на полную оплату учёбы в Ильверморни, включая расходники, одёжку и обувь на вырост, предметы быта, сладости.

И всё-таки обида чуть не задушила Гермиону, когда во двор откуда-то из-за крыши вылетел гранианский пегас, отличающийся от золотистой масти абраксанских и гнедой масти этонских крылатых коней как гончая борзая от других пород собак. Патронус от Доминика Митчелла, капитана команды футбольного квиддича старшекурсников Дома Тандербёрд из Ильверморни, которого Кент Бейкер просил отправлять срочные послания, поскольку так прикольней, чем переписка по блокнотам с Протеевыми чарами.

— Привет, Гарри. Семь книг суммарно на семьдесят галлеонов, — человеческим голосом произнёс магический зверь и распался на искрящиеся ленты, за мгновения погасшие.

— Экспекто Патронум. Привет, Доминик. Окей, вышлю, спасибо. Хех, давно бы отрядил своего красавца стучать копытами по макушке Бейкера, пока Кент не испечёт собственного Патронуса. Для примера внезапно отправляю своего сниджета клевать этого лентяя в уши, а то иначе не освоит превращение в гром-птицу для молниеносных путешествий ко мне в гости, — Гарри-Грегарр надиктовал ответное послание со стимулирующей подсказкой.

— Гарри, я была в США и могла бы купить для тебя любые книги, — прямо обратилась Гермиона, обидчиво упрекая.

— Я только сегодня утром сообразил, Гермиона, — не вдаваясь в подробности, легко отмахнулся Поттер, на самом деле желавший подобными заказами поддерживать отношения с друзьями в Ильверморни.

На чаепитии весь зал поначалу живо обсуждал «карусель» от Рамона Пинто-Слагхорна и «размножение Ужаса Подземелий»: Снейп на уроках третьего и четвёртого курсов для каждой варки превращал пергамент с рукописным рецептом в своего деревянного двойника и применял к нему заклинание дублирования, отчего манекен эффектно разделялся, чтобы дубликаты нависли над каждым учеником и обливали того желчью указаний на оплошности.

После прилёта почтовых сов до детей дошло то, о чём многие взрослые узнали ещё утром.

«Ограблен сейф Беллатрисы Лестрейндж!» — таков оказался заголовок передовицы «Ежедневного Пророка» с колдофото простреленной двери. В статье увеличенным шрифтом делались акценты: «страховые выплаты превысят миллион галлеонов», «страховки без банковского иммунитета», «вся сумма подлежит конфискации по решению Визенгамота».

На следующей странице периодического издания Аврорат слил некоторые подробности, предоставив в печать колдофото учинённых разрушений и поделившись некоторыми подробностями операции дерзких налётчиков, тезисно: появились в подземельях через портал, все на летающих мётлах и под оборотным зельем одного маггла-сержанта, задержали охрану выстрелами из миномётов и взрывами роя гранат из ящиков, продырявили сейф из маггловского же ПЗРК с примесями пробивных чар и зелий, сгребли золото тракторным отвалом под чарами мягкости, разлили по освобождённому полу портал, сбросили туда всё содержимое сейфа, улетели следом.

Ограбление произошло в девятом часу вечера, когда у Поттера имелось безукоризненное алиби и когда Блэк с подачи крёстного сына наконец-то вышел в свет, вместе с Артуром и Молли Уизли посетив таверну «Три метлы» в Хогсмиде и помимо развлечения в колдодартс поучаствовав в беседах с мистером Диггори, мистером МакЛагеном и некоторыми другими родителями учеников Хогвартса.

В общем, гоблины в бешеной ярости и с астрономическими убытками, а люди в двойственных чувствах: с одной стороны под страхом Азкабана воспрещается красть и заколдовывать маггловское оружие, с другой стороны жертвой фантастически дерзких грабителей оказалась ближайшая и самая сумасшедшая сподвижница Тёмного Лорда с поистине умопомрачительными сокровищами, коли страховые выплаты превысят миллион золотом.

На этом фоне главная статья «Придиры» выглядела бледно. Газета, которой ненавязчивая и недекларируемая редактура Доры Тонкс пошла на пользу, напечатала большую статью с колдофото старого Хэнка, который после нынешнего Рождества постепенно возродился, так сказать. Старик постепенно стал агрессивно проявлять физическую активность и хитрость: вчера в период сна подгрыз крылья ближайшему конкуренту на роль вожака и спарился с самкой, только недавно завершившей высиживать кладку от конкурента. Магозоологи и сотрудники заповедника в газетных колонках разглагольствовали о причинах такого поведения и строили прогнозы, которые в свете отмены налогов сулили увеличение поголовья огнедышащего скота.

При прочтении газет многие дети состоятельных родителей побледнели, едва ли не впервые задумавшись о том, что их фамильные сейфы могут точно так же ограбить, сделав их нищими. Своим высокомерием среди слизеринцев особо выделялся Драко: Люциус ещё после первого ограбления банка «Гринготтс» диверсифицировал накопления путём разделения состояния по филиалам разных стран; теперь капиталы Малфоев ещё более ценны для Пожирателей Смерти.

Учитывая новое время церемонии открытия порталов, Гарри-Грегарр вполне успел отправить Буклю с тряпичным кошельком, позвякивавшим семьюдесятью семью уменьшенными галлеонами. Как объяснил Перси после вчерашнего собрания старост, зарубежные письма и посылки школьникам отныне будут приносить домовые эльфы. Собственно, один такой появился в библиотеке и, лупая большущими глазами, тихонько передал наколдованную коробку с заказанными фолиантами.

— Что за книги? — Гермиона едва не вскочила с места.

— По физкультуре для магов, — показав верхнюю книгу.

— Гарри, я же тебе вчера говорила, что купила полные наборы учебников, по которым учатся в Ильверморни, — с огромным упрёком прошептала Гермиона.

— Ага, потому и сообразил купить только сегодня, Гермиона. Каждому курсу по деревянному тренеру — мальчикам это важно, — дружелюбно улыбаясь девочке.

— Гарри, расширенной программой мы займёмся завтра или сегодня после ужина? — меняя тему и виновато смягчая тон, шёпотом осведомилась Гермиона, одновременно продолжая дописывать своё эссе по зельям.

— Ох, давайте позже, а? — взмолился Рон.

— Гермиона, я придумал колдотеннис для игровой отработки Протего. Вот как все трое освоим невербально, тогда потратим высвободившееся время на что-нибудь другое. Согласись, защита первостепенна, — весомо ответил Поттер, сожалея, что теперь ему предстоит весь январь вести аккуратный отстрел американских мозгошмыгов, которыми Гермиона основательно разбавила свой рой, нахватавшись их при просмотре телевизионных передач каналов простецов во время отработок чар из гримуара, купленного в Гильдии Артефакторов.

— Хм… — её собственные доводы о заклинаниях из программы Ильверморни оказались биты ещё до выкладывания. — Если я справлюсь раньше вас, то раньше вас начну заниматься по расширенной программе, — заявила девочка, коллекционирующая чары.

— Эм, Гермиона, ты сегодня обратила внимание на профессора Зельеварения?

— Пф!

— Шесть заклинаний: все невербально, все полезны в бою и быту.

— Окей, давайте составим список для невербального освоения.

— Начинай, а я пока эссе допишу, — согласился Гарри, вымучивая детские формулировки и подачу.

— И я, — поддакнул Рон, тоже корпевший над черновиком эссе, слишком длинного и заумного для него.

Периодически морща лоб, рыжий честно старался думать об эссе и записывать свои вымученные мысли, среди которых прытко-пишущее перо иногда вставляло сожаления об использовании прытко-пишущих перьев, не позволяющих подсмотреть за тем, что сочиняют друзья. Рон позавчера пообещал Гарри по-настоящему заниматься в часы, посвящённые самостоятельным работам, лишь бы они в этом триместре больше и разнообразнее играли, прежде чем вновь отдаться учёбе в третьем триместре ради приличной сдачи годовых экзаменов. Уизли совершенно не замечал, как Поттер планомерно прореживал рой его мозгошмыгов.

На ужине Дамблдор кушал вместе со всеми в Большом заде Хогвартса. Старик выглядел устало и отрешённо, витая в безрадостных думах о Визенгамоте и гоблинах. Его заместительница угадала настроение шефа и подобрала к трапезе соответствующие мелодии, начав с «Лунной сонаты» Бетховена. А ещё Поттер обратил внимание не то, что МакГонагалл и Кеттлберн в очередной раз подгадали время завершения трапезы так, чтобы уйти один за другим, а по утрам Букля наблюдала за танцующим полётом двух гром-птиц, имевших размеры скафандров под взрослых магов, за каникулы сообща освоивших сенсационную инновацию с ноябрьского гром-шоу.

— Джастин, о чём сигнализировал? — после трапезы Поттер подошёл к Финч-Флетчли, ловившего его взгляд с какой-то просьбой. Уизли хвостиком.

— Гарри, поделись, пожалуйста, своим мнением о новой преподавательнице, — с важным видом попросил барсук, недовольный отстранением декана. Он с интересом и одобрением скосил взор на двух флавимандр, вылетевших из чёрных волос друга и принявшихся юрко опалять носы или уши любопытных, пристраивающихся послушать.

— Эм… Мне думается, профессор Виола Пинто-Слагхорн в теме Гербологии, но без фанатизма. Она с опытом колдогерболога и учительницы, а не как мистер Локхарт. Лично мне понравилось занятие, Джастин, однако отдельно с вашим факультетом училось комфортнее. А её идея блестяща, — в тон ответил Гарри-Грегарр.

— Честно говоря, меня, гм, корежит от некоторых кустов, — выразился аристократ, и покосился на противные образчики от Гойла и Крэбба.

— Хех, — Поттер ухмыльнулся, однако отказался говорить о дальновидности и мудрости затеи, которая точно не будет поддержана деканом Спраут, однако к выпуску из школы нынешнего второго курса станет весьма поучительной: передача выпускнику всех его декоративных кустарников и деревьев, посаженных в этом году сперва в вазоны, а потом в грунт где-нибудь на опушке Запретного леса или вдоль дорожек для создания эдакой выставки с напоминанием об авторстве и допускаемым уходом за своим растением в течение последующих лет учёбы. — Зато у профессора Спраут высвободилось время, чтобы в следующем году сделать наши уроки интереснее и увлекательнее, чем у нынешних третьекурсников.

— Одно это радует. Спасибо, Гарри. Приятного вечера, — Джастин отчалил.

— А по мне так лучше бы не выставляли наши работы на всеобщее обозрение, — буркнул Рон. — Это всё равно что бельё на улице сушить, — памятуя деревню и ворчание матушки по этому поводу.

— Зато так ты будешь стремиться делать всё на превосходно, Рон, — Гермиона вставила свой кнат в обсуждение.

— Пф…

— Да, отличный стимул, — согласился Гарри-Грегарр, похлопав по плечу удручённо фыркнувшего друга, чьё творение выглядело немногим лучше упомянутых.

Вечер ребята провели во дворе за игрой в колдодартс, эффектно смотрящегося в тёмное время суток. Поттер внёс новшество, сделавшее игру повеселее и потруднее: каждый игрок на месте стрельбы сперва крутится с закрытыми глазами, потом по команде от другого игрока останавливается и из этого положения колдует по мишени. Криви вспомнил про вращающуюся детскую игрушку в виде диска, на который встаёшь и крутишься, так что минут через тридцать сова от мистера Дингла принесла срочный заказ, и игра стала ещё забавнее и сложнее, потому что теперь стрелок не сам вращался, а его крутили и останавливали перед выстрелом. В общем, насмеялись!

Из-за принудительного усыпления пришлось возвращаться в общежитие пораньше, чтобы ровно в девять вечера начать тренировку по тяжёлой атлетике. Гриффиндорские парни присоединились к Поттеру и его друзьям, однако никакого аншлага — толкать каретки и поднимать грузы набралось чуть более половины численного состава. Тем не менее около половины десятого оставшаяся часть заглядывала в спортзал, прежде чем отправляться купаться в бассейне. Вольготно плавать и прыгать у них получилось всего с четверть часа, прежде чем завалились ополоснувшиеся атлеты, устроив бомбовую атаку с тучами брызг. Обсушившись, одевались сразу в пижамы, успевая встретить отбой в спальнях, улёгшись в постели до того, как чары сна одолеют.

Гарри-Грегарр и Перси в конце прошлого семестра завели привычку посещать туалет после каждого ужина, чтобы временно замещать себя конструктом Гоморфус. Сегодня они поступили так же, но в кабинках получили записки с содержанием «22:11». Перенос операций на время после отбоя с одной стороны упрощал конспирацию, с другой стороны сокращал для Перси время на сон или зарядку. Префект воспользовался своим значком для игнорирования чар принудительного усыпления, а Поттер за три минуты сумел их поглотить. Встретившись в санузле, Гарри-Грегарр превратился в феникса и вместе с Перси переместился в ванную старост, откуда они тайком вышли замаскированными, опять же, юнцом, умеющим разделять одни чары на двоих, однако вроде как фамильные чары Градиор наколдовал юноша и за руку провёл мальчика волшебно-ускоренным путём до Больничного крыла.

— Вентрилокуус. Мы готовы, сэр, — применив чары чревовещателя, Перси издали доложился Снейпу, вроде как «собиравшемуся с мыслями» перед косметической операцией.

Северус точно так же, без раскрытия рта, произнёс:

— Сегодня одна косметологическая и одновременно две секретные омолаживающее операции. Поттер, отныне применяйте на двоих те свои антиследящие чары. Когда вы капнете слезами феникса в глаза, переместитесь в огне.

— Окей, — шепча чревовещанием для напарника.

— Поняли, сэр, — Перси за двоих ответил.

— Вы мало что поняли, мистер Уизли. Я выберу место перемещения за вас — из моих апартаментов в ванную старост. Ждите меня там для расчёта и Рекордатио, поскольку ваши потуги в «Окклюменции» ничтожны.

Перси напрягся и посуровевшим лицом глянул на Гарри, сохраняющего спокойствие.

— Гарри, ты согласен на такое?

— Издержки крупных заработков и секретности, Перси, — кратко ответил Поттер и печально выдохнул, сожалея о новой правке памяти. — Обратись завтра к директору о той же помощи, какую он давал Биллу и предлагал мне. Тогда тебе точно хватит времени на изучение «Окклюменции» и расширение кругозора, учитывая безопасную для организма алхимическую клубнику подпоясывания по понедельникам и средам, животворящую по вторникам и четвергам, умострительную и укрепляющую ягоды по пятницам, полного отдыха на уикендах. У меня из-за шрама свои заморочки, а тебе в самый раз по стопам старшего брата, Перси, — совестливо разжевав и тем уговорив без особого влияния.

— Будем ждать вас в ванной старост, сэр, — его магический голос отражал эмоции лучше натурального.

К слову, ещё в прошлом году они условились, что Хогвартс с десяти тысяч получает те же двадцать процентов, Снейпу пять процентов, половина для превращающегося в феникса и оставшаяся четверть денег его напарнику. В прошлый раз Уизли излил целебную слезу над своей тёткой по матери, а Поттер всплакнул над водителем автобуса. Теперь Гарри-Грегарр исцелит женщину, а Перси мужчину, судя по Ощущениям Силы касательно количества людей в крыле, их положения и пола.

Предупредив, волшебник-юнлинг наколдовал свой комплекс чар, сдав его секрет Перси в качестве некоторой компенсации за психологический вред.

В больничном крыле ждала своей косметологической операции чья-то богатенькая бабушка, решившая избавиться от старческих недугов и дождаться рождения праправнуков. С ней всё прошло быстро и хорошо.

В апартаменты Снейпа через камин на секретную операцию пришла та самая чета Пинто-Слагхорнов вместе со старшими родственниками. И все четверо в халатах, которые сбросили, оставшись нагишом! Поттер нервно и про себя похихикал по поводу того, как его напарник смутился от непонимания и вида четырёх голых взрослых, не стесняющихся своей наготы.

Пациентами на омоложение оказались Гораций Юджин Флакк Слагхорн и Вильгельмина Граббли-Планк, которые изменяли внешность под копии облика молодых Рамона Пинто-Слагхорна и его жену Виолу. Колдорентгеновские чары вроде бы не обнаруживали подвоха, однако чутьё волшебника-юнлинга ещё на уроке распознало фальшь, присущую Гоморфус Максима и Эгоморфус, а сидение в позе лотоса помогло распознать поводок сродни Узам Силы, что позволяло управлять поведением издали.

Сомневаясь в целесообразности столь радикального шага, как смена личности, Поттер отказался давить своё любопытство касательно предыстории, толкнувшей престарелого волшебника и ведьму на создание молодой семьи. Умея хранить врачебную тайну, вознамерился узнать мотивацию и только мотивацию: общая картина, без просмотра конкретных воспоминаний. Он воспользовался своим опытом «общения» с молодым Реддлом в проклятом ежедневнике и минутой уязвимости, когда Снейп применил Систере Темпус Дуо. Поскольку в прошлый раз Перси в облике феникса всплакнул над тётушкой Мюриэль, а Гарри-Грегарр омолодил водителя Эрни, то теперь Поттер взялся за женщину, а Уизли за мужчину, сведущего в Окклюменции и весьма мнительного, чтобы оставить его напоследок, вызывая меньше подозрений.

Вильгельмина Граббли-Планк, соглашаясь на операцию, сочла правильным выдирание английского корня, оставшегося у дочери и внучки, учившихся сейчас в Салемском институте ведьм, куда поступили сразу после выпуска из Хогвартса в девяностом году. Для оплаты учёбы сразу двух абитуриенток пришлось продать особняк с тепличным хозяйством и конюшней с пегасами. Этот трёхэтажный особняк она построила вместе с мужем, наняв бригаду и активно участвуя в стройке, когда их сын Патрик учился на пятом курсе Хогвартса, факультет Хаффлпафф, который в один год окончили его родители и тем же летом бракосочетались.

Поттер по ассоциациям прошёлся глубже, чтобы подняться вверх с пониманием.

После свадьбы молодожёны занялись фермой, которую им совместно купили родители с обеих сторон. Одноэтажный домик и акр земли, как тогда было принято. Те же Уизли поселились примерно в такой же вот ферме. Семья Граббли-Планк вполне успешно принялась вести хозяйство. На следующий год родился Патрик. Вильгельмина даже с младенцем на руках вполне успешно справлялась с ведением домашнего и фермерского хозяйства, с которого супруги полностью кормились и получали скромный заработок, сдавая урожай перекупщикам, имевшим лицензированного волшебника для проверки плодов перед продажей магглам и сертификат от министерства. Мистер Граббли-Планк после налаживания семейных дел устроился на подработку к группе магозоологов и сумел к моменту поступления сына в Хогвартс вырасти до гильдейского мастера.

Когда Патрик отправился учиться в интернат, муж стал брать жену с собой в походы по магическим лесам. За четыре года чета скопила достаточно денег, чтобы купить участок земли в южной части острова и там отстроить трёхэтажное родовое гнездо с теплицами и конюшнями для приличного обеспечения трёх поколений, на которые рассчитывался особняк. За год Граббли-Планк обставили дом, а следующий потратили на то, чтобы запустить тепличный комплекс и конюшни для выращивания пегасов, чьи перья применялись в канцелярии, а кумыс и кожа дорого ценились. Тогда же Вильгельмина аттестовалась в гильдии на ранг подмастерья магозоолога. Патрик не во всём пошёл по стопам родителей: летом после выпуска из Хогвартса он привёл в семейный особняк магглорожденную невестку с Гриффиндора.

Обустроившись в жизни, Вильгельмина на сороковом году завела второго ребёнка, подгадав под беременность снохи: с разницей в один месяц обе родили девочек. Теплицы и конюшня приносили всем четверым доход на уровне жалованья обычного профессора в Хогвартсе, а ранее полученное профессиональное мастерство старшего поколения позволяло совершать дорогие покупки и копить деньги на счету в банке «Гринготтс».

Война застала род преуспевающим. Тут-то любовь Патрика и оказалась трагичной — на особняк Граббли-Планк напали Пожиратели Смерти и сходу достигли цели визита, убив магглорожденную. Отец и сын насмерть зарубились с бандитами, а Вильгельмина через исчезательный шкаф сбежала вместе с девочками и вернулась аппарацией, но опоздала. Пожиратели Смерти убили её мужчин, а прибывшие авроры спасли поместье от полного уничтожения и разграбления.

Конюшню пришлось законсервировать из-за потери всех пегасов и траты накоплений на восстановление и защиту. Женщин Граббли-Планк больше не трогали. Они погоревали и постепенно восстановили дом. Отправив девочек в Хогвартс, Вильгельмина вплотную занялась тепличным хозяйством, отнимавшим почти всё её время. За семь лет учебы дочки и внучки вдова аккредитовалась на ранг подмастерья магогерболога и подрабатывала в заповедниках как подмастерье магозоолога, следуя политике покойного мужа, чьи планы на жизнь оказались убиты вместе с ним и сыном. Престарелые родители по мужу оказались сторонниками чистой крови, а своих собственных родителей, поздно заведших детей и доживших до восьмидесяти с лишним лет, она похоронила, когда девочки учились на последнем курсе.

Вильгельмина с тяжёлым сердцем продала большой особняк и прибыльные теплицы, когда её дочка и внучка, получив диплом Хогвартса, решили эмигрировать в Америку, куда их мать и бабушка ехать отказалась, но помогла приобрести каждой квартиру и оплатить обучение в престижном Салемском институте ведьм. Женщина осталась одна в Магической Великобритании. Вдова купила себе третий этаж в одном из небольших домов магического квартала Лондона, стала репетитором для школьников и тьютором для домоседов, нанималась к фермерам на сезонные работы. Рисковать одиночными вылазками в магические леса она подумывала и побаивалась, но раз в год с несколькими ведомыми юношами и девушками на домашнем обучении совершала походы на окраины для закрепления теории практикой. Заработков хватало для откладывания на пенсию в доме престарелых Св. Освальда.

Когда-то теплицы Граббли-Планк доросли до поставов продукции в Хогвартс, сам декан Слизерина посещал этот комплекс для отбора лучших ингредиентов к зельям. Это личное знакомство неожиданно сыграло прошедшим ноябрём, когда Гораций Юджин Флакк Слагхорн предложил ей брак по расчёту и работу для разгрузки декана Хаффлпаффа в преддверии следующего учебного года, в который, согласно логическим выкладкам, поступят полсотни детишек, что слишком много для учёбы одним потоком, и при этом останутся почти все нынешние пятикурсники, отчего их тоже нужно будет делить на два потока, в итоге у Помоны Спраут окажется больше часов, чем влезает в расписание.

Гораций оказался в курсе жизненных обстоятельств Вильгельмины, которую сам когда-то обучал Зельеварению первые пять курсов. Он предложил ей оплатить омоложение и создать с ним семью, чтобы завести двух-трёх детей, живя в Хогвартсе по примеру супругов Сикандер и Лонгботтом. Одинокой и престарелой женщине нечего терять. Ей хватало ума понять, что не сможет отказать дочке или внучке, если те попросят приехать в Америку и помочь нянчиться с новорожденными, пока их мамы строят карьеру. Но покидать Англию ой как не хотелось. По первому мужу она уже завершила траур, простившись. Шанс вновь стать молодой и способной вынашивать детей приглянулся Вильгельмине, уютная жизнь в защищённом замке и работа по профилю тоже сыграли свою роль. Хотя женщина плохо представляла необходимость смены личности и все связанные с этим трудности, она повелась на уговоры.

Поттер в облике феникса пролил две слезинки в застывшие очи Граббли-Планк, сожалея о том, что она поддалась сладкоречию мужчины. Поскольку Уизли всё ещё топтался на груди Слагхорна, пытаясь выдавить хотя бы одну волшебную слезинку, второй феникс сел на выдающийся живот, прогнал напарника и сам заглянул в бледно-зелёные глаза, имея достаточно магии и опыта для её целебного применения.

Слагхорн изначально думал вернуться в Хогвартс, соблазнившись шансом заполучить в свою коллекцию знаменитых личностей Гарри Поттера, который обещался стать венцом всего собрания. Думая о гениальном сироте, Гораций вспомнил неприятный факт — он сам до сих пор холост. Прокутил всю молодость и зрелость, а на пенсии его уже не заботил секс, только растопленный камин, бокал вина да свежая газета.

В ходе магических столкновений в период Второй Мировой Войны он потерял семьи брата и сестры, чего именитые родители не выдержали и скончались, а сам Гораций, оставшийся последним в роду, входящем в список священных двадцати восьми, к тому времени уже пару лет как дослужился до декана факультета Слизерин и удовлетворялся заботой о чужих детях, не забывая о постельных утехах с молодыми ведьмами, которых после выпуска из школы выводил в гильдейские подмастерья и мастерицы. Вот и не сложилась у него судьба завести свою семью с собственными детьми. Теперь Горацию представился шанс продлить знатный род, вновь став молодым, пусть не из-за изобретённого им самим эликсира молодости и не от милости Николаса Фламмеля, с которым ему так и не довелось поработать.

При всём ворохе мыслей лейтмотивом поступка Слагхорна выступал страх — страх перед Томом Марволо Реддлом. Поттер уже видел воспоминание, породившее этот страх, — проявленный в юношескую пору интерес к хоркруксам и намерение создать аж семь штук из-за красивости числа. Гораций первым всерьёз воспринял предупреждение Избранного и через неделю после сражения в церкви Годриковой лощины он выгодно продал свой уютный дом, подавшись в бега. Кочевая жизнь по особнякам магглов, уехавших куда-либо, быстро утомила Горация, привыкшего к спокойной и размеренной жизни настолько, что отрастил весомое брюшко за десятилетие пенсии. Его прозорливость спасла ему жизнь — новые хозяева его дома прожили в нём менее двух месяцев и умерли под пытками, как выяснил Слагхорн через одного волшебника из своей коллекции. Это означало, что Тёмному Лорду для возрождения понадобился мастер зелий, а Снейп вне доступа и вне доверия.

Старый друг оказался поистине Сантой, когда перед Рождеством пригласил вернуться в безопасный Хогвартс, чтобы старшекурсникам преподавать Алхимию вместо Снейпа, у которого в следующем учебном году случится перегруз по часам с первыми пятью курсами. Всего две группы вести, в этом году вообще факультативно, поэтому в нагрузку пойдёт курирование школьного Клуба зельеварения, возвращённого на прежнее место. Всего половина ставки, зато полный пансион с доступом к хорошо оснащённым алхимическим лабораториям. Ещё имелась перспектива получения премий организатора международных симпозиумов и семинаров на базе Хогвартса, то есть выход Слагхорна на международный уровень. Это приглашение слегка припоздало, порадовав успешностью прогнозирования и судорожных действий на опережение.

Страх глубоко пропитал бывшего декана Слизерина. Краткое возрождение Реддла вусмерть перепугало Слагхорна, слишком мягкотелого и развивавшего социальные навыки в ущерб практике своих обширных теоретических знаний заклинаний. Не смерть, но пытки страшили Горация.

Отслеживая новости, Слагхорн лично побывал в доме престарелых Св. Освальда и радушно пообщался с теми, кто прошёл косметологическую операцию у его сменщика, талантливого Северуса Снейпа. Гораций превосходно знал Магическую Великобританию и ориентировался даже после инцидента у Уизли и когда Дамблдор отстранил Боунс. Он обучал родителей нынешних учеников, их дедушек с бабушками и прадедушек с прабабушками. Избавление от седин и правка некоторых черт лица означает необходимость переезда под новым именем в другую страну, где наёмный детектив легко найдёт английского джентльмена или подозрительную личность с отсутствующим прошлым. В общем, мысль покинуть Англию он отложил на самый крайний случай.

Омоложение зацепило алхимика, в своё время пробовавшего разгадать секрет создания философского камня и пришедшего к выводу о том, что Николасу Фламмелю повезло найти природный кристалл, который пройдоха выдал за своё творение. Подогреваемое желание вернуться к тихой и размеренной жизни в уюте и привычной обстановке привело к рождению идеи выдать себя за своего бастарда.

Пришлось подсуетиться и задействовать многие старые связи, чтобы навести справки о своих бывших пассиях и найти Бьянку Пинто, родившуюся на острове Англия в семье эмигрантов и в конце шестидесятых переехавшую в Испанию, где ведьма с гильдейским рангом подмастерья зельевара несколько лет устраивала свою жизнь. Дважды вдову саму отравили. Достаточно запутанная история, чтобы спрятать в ней своего бастарда тридцати четырёх лет, рождённого на континенте и мстительно подброшенного маггловской семье в Лондоне после отказа отца признать сына, а по прошествии одиннадцати лет забранного из-за отсутствия имени в волшебной Книге Доступа, изобретённой четырьмя основателями Хогвартса для отслеживания всех тех новорождённых магов острова Англия, которые подходят для обучения в их школе.

Обучившись заклинанию Гоморфус у Шарлотты Фридэнс и колдорентгеновским чарам у знакомого целителя, бывший декан факультета Слизерин изготовил своего гомункула, то самое изобретение алхимиков древности, которое полтергейст Реддла мог хотеть от мастера зелий в качестве первого этапа возрождения полноценным человеком. Применение продуманных чар Гоморфус позволило превратить уродца в настоящего человека, способного колдовать. Непростительное заклинание Империо, применённое к гомункулу перед трансфигурацией, позволило Горацию управлять Рамоном так, чтобы молодой мужчина казался нормальным волшебником. Комплекс зелий стабилизировал форму, успешно закреплённую чарами артефакторов Семел Про Семпер.

Первое испытание — покупка гомункулом новой палочки у Олливандера прошла успешно. Второе испытание — Слагхорн сам себя чарами Гоморфус превратил в бастарда и посетил Грегоровича для подбора идеальной замены своей родной волшебной палочки. В итоге Гораций стал владельцем двух подходящих ему инструментов, как стало модным со сделанной в Ильверморни подачи Гарри Поттера.

Бывший декан Слизерина многократно видел Книгу Доступа и хорошо представлял себе, что после усиления позиций Дамблдора и обретения Хогвартсом независимости от министерства магии придётся организовывать конкурс на поступление в школу, и даже после расширения квоты с сорока до пятидесяти ребятишек останутся желающие пристроить туда своё чадо. Зная о манере преподавать у своего сменщика, Гораций был уверен, что его старый друг согласиться отдать младшие курсы на откуп нового преподавателя, которого наймёт со второго триместра и который для полной ставки возьмётся курировать школьный Клуб зельеварения. Знакомые хлопоты в знакомой обстановке среди знакомых лиц — поначалу будет крайне трудно постоянно удерживать личностную маску, зато потом сживётся и сроднится.

Весь этот слизеринский план висел на волоске Снейпа, осуществляющего косметологические операции. Невольная шпионка выяснила главное — омоложение по методике Снейпа возможно за те же десять тысяч галлеонов, какие берёт детская компания. Гораций для Северуса измыслил правдивую сказку из достоверной выглядящей смеси правды и лжи: они с Вильгельминой давно сошлись, но не афишировали свои отношения; изобретение общедоступного метода омоложения и нашедшийся бастард подтолкнули к идее выдать себя за них, оставшись в любимой Англии, а молодожёны воспользуются косметологическими зельями и навсегда покинут Англию с крупной суммой откупных в кармане. Для общества же он выдумал драматичную и резонансную катастрофу — взрыв шин грузовика и раздавливание всмятку от падения бетонного блока прямо у порога «Дырявого котла», всего капли зелья жидкой удачи достаточно для того, чтобы жертвами этой спланированной акции стали только двое магов, вышедших в Мир Простецов для покупки эфирных масел и грампластинок. Раздавленные флакончики с зельями боевого набора породят «спецэффекты», а снесённый грузовиком пожарный гидрант смоет улики в ливневую канализацию, так что останутся только вещи да лабораторно выращенные и повреждённые зельями кости для идентификации погибших. Черепно-мозговая травма водителя отшибёт ему память.

Страх плохой советчик. Слагхорн понимал это и пристрастился к умострительной клубнике от Уизли, сперва убедившись в её свойствах и безвредности. Открытая конфронтация — это не про Горация. Что ещё делать старику на пенсии да в бегах? Напрягать мозги, шлифуя величайший план своей жизни. Сибарит свыкнулся бы с постоянным нахождением в бегах, в которые он подался из безвыходности, однако реальные шансы на омоложение и возврат домой в Хогвартс толкали на безумство, которое совершенно не в характере Горация и оттого способно обмануть даже его друга Альбуса, не говоря о врагах. Сбросить шкуру подобно змее или хвост подобно ящерице. Гораций хотел жить и своими зельями отодвигал дряхлость, но знал о реинкарнации души и не цеплялся любой ценой за бренное тело, потому что не хотел калечить или марать свою священную душу в грязи тёмной магии.

За декабрь Слагхорн успел побегать за Пинто, разыскивающим своего отца, пока не дошёл до самого Дамблдора, отправившего Патронуса. Гораций как по нотам разыграл всю сцену встречи с Рамоном, посетил больницу Св. Мунго для установления отцовства и посетил министерство магии для соблюдения всех юридических норм и правил, необходимых для признания бастарда своим сыном и законным наследником с двойной фамилией. Тем самым кукла оказалась введена в английское общество, даже в «Ежедневном пророке» выходила статья.

Следующий акт пьесы — следование примеру Слагхорна со стороны Граббли-Планк, которой бывший декан Слизерина каждодневно лично тайно преподавал «Окклюменцию» и после чар Гоморфус сексуально ублажал, заодно подбирая идеальные формы. Вильгельмина повторила путь из больницы Св. Мунго в министерство магии, а потом дала короткое интервью корреспонденту из «Пророка» о том, что раскрыть тёмную семейную тайну её вдохновил пример Слагхорна. Историю целиком придумал слизеринец, хотя она порочила память Патрика Граббли-Планк, который на каникулах после пятого курса во время поездки в Бразилию якобы нагулял ребёнка. Младенца привезли в Англию и тайно содержали, но письмо из Хогвартса девочке не пришло, в итоге полукровка из приюта перешла под присмотр заграничной гувернантки, получила домашнее обучение и стала гастарбайтером, набравшись в разных странах знаний и опыта магозоолога и магогерболога, как иногда учила «секретная бабушка».

Как оно часто бывает, молодые люди встретились, приглянулись друг другу с первого взгляда и через неделю бурного романа, на следующий день после Рождества, отметили свадьбу в чайной Розы Ли на Косой аллее, где запомнились пусканием многоцветных искр Селебритимиллиус вслед за своими старшими родственниками. Слезливая сказка разбавила новости «Пророка».

Медовый месяц отложили ради его удвоения: устройство четы в Хогвартс прошло как на мази, по-другому и быть не могло с ходатайством самого бывшего декана Слизерина и школьного друга директора. Правда, Дамблдор потребовал от молодых профессоров креативного подхода к обучению, что вынудило Слагхорна из-за цейтнота пойти на сделку со Снейпом. Между прочим, Северусу рекомендовалось сменить стиль обучения, и он придумал «Адскую Карусель», причём уже после того, как положил за пазуху тривиально приспособленную под себя идею Поттера с обучающими манекенами, идеально решавшими проблему разделения курсов на два потока, по крайней мере, для Зельеварения и богатого мастера, имеющего возможность покупать пергаменты из тонко выделанной кожи, пропитывать их специальным медицинским зельем на основе слюны и писать на них специальными чернилами с добавлением собственной крови, дабы один лист сделать похожим на гримуар. Вот только Снейп зря придержал свою первую идею, полагая, что уж с ним-то Дамблдор обязательно обсудит найм ещё одного профессора Зельеварения, который потребуется на следующий учебный год, но директор всё решил без нынешнего декана Слизерина и ознакомил постфактум, что входило в величайший план Слагхорна, куда более ушлого и скользкого, чем Люциус Малфой и его хозяин, Том Марволо Реддл, угодивший в ловушку самомнения.

Оторвавшись от книги чужого сознания за пять секунд до истечения отведённой минуты времени, Поттер капнул уже нарождёнными слезинками феникса, вспорхнул и исчез во вспышке пламени следом за Уизли, не посмевшим уклоняться и прибывшим в ванную старост. Бассейн оказался заполнен и благоухал кучевыми облаками пены, медленно плавающими по водной поверхности и тающими.

— Гарри, зачем им это? Я… я понимаю, что профессор Снейп подправит это, но я позже овладею Окклюменцией и смогу восстановить истинное воспоминание, поэтому мне важно узнать, — выговорил сконфуженный Перси, спрашивая мнение если не как у старшего, то как у равного.

— Очевидно, смена личности, — коротко ответил Поттер. — Пока они заняты Непреложными Обетами, давай займёмся отличной ретушью для этого воспоминания, — оглядывая недавно использованное помещение.

— Восстановим магические следы и подсмотрим, кто и… чем тут занимался? — Уизли доказал наличие ума и стыда, проявившегося высыпанием веснушек.

— Ага. Аппаре Вестиджиум, — и сдул с кончиков двух палочек золотой порошок, разлетевшийся конусом на несколько метров.

— Лонгботтомы, — ещё пуще покраснел Уизли, увидев замершие сцены соития с яркими эмоциями, порождавшими в теле всплески магии, оставляющей следы.

— Хы-ы… Сами виноваты, что стали нашими учителями плотских утех, — подытожил Поттер специально для девственника, хотя и сам в нынешнем теле ещё не познал женщину и не собирался до свадьбы с Луной Лавгуд. — Аперио Вестиджиум…

— Квиетус, — Перси поспешил унять эрекцию, чтобы спокойно смотреть и запоминать магическую порнографию. — Аперио Вестиджиум, — для проявки выбрав образ не в воде.

Увы и ах, пришедший Снейп счёл подобную ретушь непристойной и подверг цензуре, банально затемнив у Перси отрезок времени с момента выхода из лазарета в сторону его покоев и до осознания себя в спальне с мешочками денег.

Когда Поттер отбыл, перенося Уизли, оставшийся один Снейп криво хмыкнул, достал из расширенного кармана мантии заколдованный поляроид и запечатлел на снимке всю проявленную «детками» порнуху, чтобы прибегнуть к шантажу.