Волшебник-юнлинг

Глава 27 Эксперименты

Книжки читать уселись на ступеньках порога. Луна очень бережно листала и внимательно изучала старые учебники. Она про Гербивикус — он про Арборивикус. Мирная идиллия с колыхающимися на ветерке жёлтыми сливами-цеппелинами и мягким ароматом омелы нескольких сортов. А взрослый с трепетом и волнением принялся копировать листы с «Окклюменцией» типографским способом, остановив печатанье своей газеты.

Каштановая палочка с шерстью оборотня при первом же касании испугала девочку, зато остролистовая палочка с пером феникса благосклонно отнеслась к Луне Лавгуд, без проблем позволив наколдовать Люмос и Нокс. Неотзывчивую материнскую палочку девочка всё равно оставила при себе, но взяла в левую руку.

— Ой, как здорово, — Луна обрадовалась, когда примерно после трети часа махания палочкой в такт словам ей удалось породить заклинание Гербивикус, которое старшая волшебная палочка всё-таки сумела выправить до успешного срабатывания.

Извивающаяся как червяк грядка с жёлтыми редисками зашевелилась, прямо на глазах отрастив у кустиков по новому листику, маленькому, но такому желанному.

— Арборивикус, — Поттер тоже тщательно примерялся, буквально цедя Силу, чтобы прочувствовать магический резонанс, как при колдовстве Гербивикус, и тем самым облечь свои умения в чары, кратно усиливая и улучшая эффект.

Одна из оплетённых омелой яблонь наконец-то выпустила почки, раскрывшиеся молоденькими листочками и крупными цветочками с бело-жёлтой спиралевидной расцветкой.

— Ах, мама обожала яблоки-юлы… — девочка едва ли не впервые после трагедии оказалась вне власти наргла грусти при упоминании Пандоры, погибшей из-за экспериментальных чар на глазах у дочери, с тех пор ходящей с затуманенным взором.

— Закрепим успех, — деловито изрёк Поттер. — Арборивикус.

Второе низкорослое деревце, льнувшее к зданию и выглядевшее сухим, тоже озеленилось и зацвело, но в бело-красной расцветке.

— Гербивикус, — вдохновлённая Луна сумела чуток подрастить свои редиски, но эффект по-прежнему детский.

— Попробуй конкретно на ягодку черники, — извлекая из волшебной сумки бумажный стаканчик под мороженое, но послуживший для чёрно-синих и красных ягод.

— Сюда красную, сюда чёрную, пожалуйста, — чуть отойдя в сторону от редисок и ткнув носочком туфельки сперва правой ноги, потом левой.

— Локомотор, — отправляя стаканчик в полёт. — Вингардиум Левиоса. Вингардиум Левиоса, — вручную поуправляв двумя ягодками, чтобы потренировать Телекинез.

Луна присела средь травы и с седьмой попытки сумела наколдовать заклинание так, чтобы в конце тыкнуть кончиком палочки красную ягодку в траве. Через минуту вырос стебелёк с детскую пядь высотой.

— Гербивикус, — Гарри-Грегарр превратил худышку в мощный куст, красиво зацветший.

— Это приятное волшебство, Гарри, — задумчиво заметила Луна. — Гербивикус, — повторяя процедуру с чёрной ягодкой.

Получилось только с третьего раза, но это совсем никак не волновало умницу, даже запачкавшую коленки, чтобы внимательно всмотреться, как работает заклинание от Гарри Поттера. Мальчик присоединился к девочке вместе изучать магическо-биологический процесс: увлекательно наблюдать за тем, как выделяются листики, как удлиняются веточки, как раскрываются бутончики.

И вновь хозяйка холма выбрала место, на сей раз для хвойного кустарника. Бывший юнлинг из Агрокорпуса счёл заросшую травой пару камней приемлемым местом для посадки и дал дошкольнице самой положить и первично прорастить на пару листочков, а потом сам сложился в три погибели рядом с ней и наколдовал универсальный стимулятор роста деревьев. Смотреть на растущий можжевельник с его иголками было гораздо интереснее, при его размерах нагляднее и познавательнее.

Так они и занялись гулянием по пологому холму на травянистой пустоши, сажая то тут, то там ягоды да кустарники, отмечавшие их путанный путь цветеньем на преимущественно зелёном ковре, простирающимся далеко на север. За травкой ещё только пару раз понаблюдали, а кустарники от и до, причём в процессе роста им приходилось быстро ретироваться, а то приземистые сорта вширь простирались.

Они рассадили три пакетика трёх сортов можжевельника и около четверти стаканчика, когда Гарри-Грегарр решил сменить репертуар для подготовки ко встрече с Нимфадорой Тонкс.

— Луна, мы с Роном как-то медитировали с волшебными палочками, пытаясь насытить их своей магией. Престарелая фамильная палочка моего друга обрела второе дыхание. Давай с твоей маминой тоже так попробуем? — остановившись в низинке.

— Давай. А как это делать, Гарри? — Луна проявила интерес, выражение её лица сделалось умилительным для взрослого сознания, готового на ещё одного падавана.

— Зажми её рукоять между ладонями, а я возьмусь посередь. Профессор Дамблдор говорил, что моя мама оставила мне свою любовь. Я поделюсь ею, но… — интригуя.

— Но что?.. — ведясь.

— Это всё равно будет мамина волшебная палочка, а не твоя личная, Луна. Покупать собственную всё равно нужно.

— Да ладно, — пожав плечами и возвращая хозяину его остролистовую палочку, добровольно отдававшуюся и потому руку никак не обжегшую.

Поттер деловито убрал свою старшую палочку в браслет, а каштановую в кобуру.

Они стояли довольно долго для ребёнка, но никого из них не смутило. Волшебник-юнлинг действовал очень аккуратно, проявляя всю чуткость, на какую был способен. Постепенно сердечная жила дракона ожила. Девочка широко-широко распахнула глаза, когда ощутила в своих руках магическое сердцебиение. Она уже почти забыла, что значит трепетать, охваченной чувствами — охваченной Живой Силой. Пусть лишь отголосок происходящего внутри волшебной палочки — для замкнутой девочки это значимый прогресс.

— Палочка ожила, Гарри. Как чудесно… — она замялась. — Нарглов так трудно описать…

— Рон бы сказал — нассать, — пошутил Гарри-Грегарр, аккуратно тормоша эмоции Луны, чьё сознание отделилось от Живой Силы в попытке последовать за мамой, спасти её или отрешиться от горя и мира, а может всё это повлияло.

Девочка смущённо скуксилась.

— Попробуй поколдовать ею, Луна, — подражая мягкости отцовских интонаций.

— М-м, Гербивикус. Нихи-хи, — экспериментаторша направила волшебство на летавший рядом стаканчик с ягодками, а те возьми да начни прорастать, отчего плотная бумага быстро порвалась, и маленькие парашютисты оседлали порыв ветра.

— Как чудесно… — аграрий вернул фразу, умея ценить подобные моменты.

Обоих ребятишек заворожило то, как ягодки превращаются в побеги и летят по ветру, как приземляются и втискиваются средь трав, волшебным образом прорастая до цветения. Взрослое волшебство!

— Можно я тоже?.. — прося поколдовать.

— Колдуй, — без эгоизма и жадности протягивая магический инструмент, пока насыщенный магией Поттера и потому податливый, угодливый.

Волшебник-юнлинг бережно взял волшебную палочку в свою руку и около минуты настраивался с закрытыми глазами, прежде чем с первой попытки при поддержке опытной волшебной палочки наколдовать непонятное ему заклинание:

— Тергео, — направив кончик на грязные коленки подружки.

И как по волшебству соки от листьев, их частицы и грязь всосались в светлый кончик, все и без остатка. Поттер наконец-то понял — дематериализация выплёскивалась в окружающее пространство Единой Силой. Это напоминало испарение жидкостей, только вместо газа образовывалась ещё менее плотная субстанция, из которой состояло всё в Галактике.

— Просветление или озарение — как будет правильнее? — затруднившись характеризовать и просто спросив.

— Просветление с озарением, — весело подмигнул мальчик.

Вернув магический инструмент, волшебник-юнлинг поспешил закрепить успех, применив остролистовую палочку к собственным джинсам:

— Тергео.

Результат повторился, но только для одной штанины и как-то неуверенно. Зато после пятого раза всё очистилось идеально.

— Вердимиллиус, — а это уже Луна примерилась и с первого раза наколдовала тысячу зелёных искр, вылетевших не снопом и не шаром, а словно бы шлейфом с крыльев феи.

— Превосходная эстетика, мисс Лавгуд. Профессор Флитвик будет от вас в полном восторге, — предрёк Поттер, восхищаясь красотой девичьего заклинания.

— Звёздная фата, Гарри. Ночью небо в тысячах искр, — пояснила Луна.

— Воистину. Нарисуем травой солнышко?

— С лучиками, — важно добавила девочка, всерьёз восприняв игровое упражнение.

Поттер лучезарно улыбнулся и взмахнул каштановой палочкой:

— Гербивикус, — после жеста заклинания поведя кончик палочки дугой.

В десяти с лишним метрах от них трава зримо подросла, выделившись среди других на целый фут.

— Гербивикус. Гербивикус, — Луна просто направляла заклинание от себя, создавая те самые лучики, имевшие разную длину и ширину.

Удовлетворившись, девочка ответственно кивнула мальчику. Примерившись, Поттер продолжил дугу, а потом Лавгуд, стоя почти плечом к плечу, добавила три лучика. Они почти дорисовали солнышко травой, когда кое-какая ведьма на семейной метле дала вираж со стороны Лондона:

— Эге-гей, детишки, а ну быстро вернули волшебные палочки взрослым! — строго выкрикнула девушка с сине-зелёными волосами, перекрасившимися в красный и потом обратно, когда она приземлилась у порога дома Лавгудов.

Гарри-Грегарр по-детски показал ей язык. Как ни странно, Луна повторила и хихикнула, когда в ответ им погрозили кулаком. Мальчик проявил инициативу, взяв правую руку девочки и вместе поскакав с ней к чёрному дому, ставшему траурно мрачным после смерти хозяйки. Обычное детское поведение, знак доверия и дружбы. Волшебник-юнлинг вместо личного влияния на Живую Силу хотел побудить саму ведьмочку захотеть укутаться в неё как в шаль в прохладный вечер.

— Привет, — произнесла Луна, оробев в собственном доме из-за незнакомой гостьи.

— Привет, привет, проказники. Мистер Лавгуд, вы видели, что они вытворили? — девушка сдала малышню с потрохами.

— Очаровательное солнышко, молодчинки, — отец любяще погладил дочку, сумевшую раскрепоститься с Гарри Поттером, освоившую весьма сложные чары четвёртого курса и оживившую волшебную палочку своей матери Пандоры. Затискать мешали посторонние.

— Вот именно, что солнышко! В их возрасте пора рисовать пушистиков и ёжиков, а не ясельные солнышки, — девушка сама улыбнулась своему юмору и подмигнула детям. — Вон же на стене классные картинки, — махнув рукой на детскую живопись.

— Мы призывали солнышко выглянуть из-за тучек, — произнесла Луна.

— Привет, Нимфадора, — лукаво улыбнулся Поттер, забравшись по лестнице на второй этаж следом за подружкой и подождав реплик старших по возрасту тела.

— Не называй меня так, Поттер! Даже тебе не позволю, — сердито заявила девушка, чьи волосы вновь покраснели, а потом стали фиолетовыми. — Мисс Лавгуд, похвально, что вы сумели сделать настроение Гарри солнечным, но простецы тоже умеют летать в небе и могут заметить ваши художества.

— А вот и ваша проблема, мисс Тонкс, — среброголовый волшебник обладал чарующе мягким голосом. — Садитесь, пожалуйста. Спасибо за предупреждение, я поправлю за детьми.

— Это не моя проблема, мистер Лавгуд. В письме вы обещали подсказать, как мне взять способность метаморфа под контроль, — девушка перешла к делу, ради которого сорвалась и прилетела сюда. Она неуклюже задела столик, но тот оказался под чарами неваляшки, потому что в тесноте его часто задевали и роняли.

— Отрицание себя — это корень ваших бед, мисс Тонкс, — в прежнем тоне произнёс хозяин дома, окончивший факультет Равенкло.

— Мозгошмыги коробят нарглов, — Луна вставила свою реплику, сочтя дело достаточно важным, чтобы преодолеть себя и поделиться своим виденьем.

— Поэтому нежеланная вами способность то и дело взбрыкивает, — указав рукой на волосы, ставшие оранжевыми. Магозоолог заинтересовался феноменом.

— Хм! — девушка в косухе сложила руки на груди, засопев. Нечто подобное ей твердила профессор и декан Спраут, напутствуя после итоговых экзаменов.

— Мисс Тонкс, а вы кем хотите стать? — нейтрально поинтересовался Поттер.

— Аврором.

— Вас ждёт блестящая карьера магозоолога, мисс Тонкс, — посулил Лавгуд.

— На пороге война, мистер. Тобой накликанная, между прочим, — ткнув пальцем в мальчишку. — Я уже записалась на аврорские курсы.

— Я могу предложить вам эксперимент по высасыванию этой способности модификацией заклинания Тергео либо её стабилизирующему усилению. Профессор Снейп уже снабдил меня нужными ингредиентами, предвидя моё желание наладить отношения с родственниками в Магическом Мире из-за изгнания из дома магглов.

— Ты всё это время жил у магглов⁈ — Тонкс не поверила своим ушам.

— Профессор Дамблдор сделал верный расчёт на то, что они будут морить меня голодом для предотвращения магических выбросов, а это побудит мою магию делать меня сильнее. Результат на лицо и на лице, — Поттер криво ухмыльнулся.

Мистер Лавгуд на миг отвесил челюсть, но быстро подобрал и посмотрел с жалостью и пониманием просьбы не печатать о нём ничего.

— Кхм… — девушка смутилась, её волосы окрасились всеми цветами сразу, побелев, отчего она стала напоминать старшую сестру или молодую жену Лавгуда.

— Мисс Тонкс, магозоологи отлично умеют постоять за свою жизнь. Если вы сможете воспроизводить волшебные способности магических существ, то станете наголову выше любого аврора, — посулил мистер Лавгуд, переманивая на свою сторону.

— Хм… — серьёзно задумавшись над выбором, о котором терзалась многие годы. В легендарном Хогвартсе она так и не смогла научиться всецело контролировать…

— Мисс Тонкс, я ещё маленький и знаю с гулькин нос, но по моему уразумению выходит так: либо вы оставляете всё как есть, либо вы принимаете себя целиком, либо вы отказываетесь от части себя и тем самым сокращаете своё магическое имя с Нимфадоры до… как вам нравится?

— Дора Тонкс, для друзей и родных, — ответила девушка, перестав ершиться.

— Это безвозвратный шаг, мисс Тонкс. Подумайте, — увещевал Ксенофилиус как старший и рассудительный. — Ещё столько магических существ не изучено, а уже описанные имеют как грозные способности типа выдоха огненного шара, так и мирные типа невидимости. Моментально, без волшебной палочки. Звери сразу атакуют насмерть. Потому магические существа столь грозные противники, — магозоолог склонял молодку в свою епархию, пока ещё аврорские курсы не начались.

— Извините, мистер Лавгуд, но я давно ненавижу своё имя Нимфадора и вряд ли смогу его искренне принять во время магического ритуала или обряда, который хочет провести мистер Поттер по наущению профессора Снейпа, — выпускница Хаффлпаффа продемонстрировала аналитический ум. — Однако ненависть к имени вовсе не означает, что я хочу расстаться со своими способностями. Я хочу их контролировать, будучи аврором. Именно мои способности сделают меня наилучшей в Аврорате, — заявила девушка, несколько раз поменяв цвет волос, что всё-таки заинтересовало Луну, преодолевшую стеснение и подползшую по дивану потрогать. Девушка подмигнула девочке, позволяя взять прядку.

Шляпа сама затруднилась с тем, на какой факультет отправить первокурсницу Тонкс, пока не сочла самым важным психологический комфорт, самый лучший у дружных трудяг. Увы, они тоже оказались нетолерантными к той, кто столь сильно отличается от нормальности, однако на трёх других факультетах было бы ещё хуже.

— Эм, Дора, а что тебе мешает сменить имя вместе с фамилией, выйдя замуж за мистера Лавгуда? Чудесный дом, чудесная дочка, чудесная пара из метаморф-мага и магозоолога… — Поттер решил подыграть Ксенфилиусу.

Видимо, как-то слишком смело получилось. Мужчина и девушка одинаково покраснели.

— Чудесная псевдо-мама, — реплика Луны растоптала эту дорожку.

— Нет-нет! — на два голоса открещиваясь от свадьбы.

— Мистер Лавгуд, раз вы не хотите, то можно мне уединиться с Дорой в погребе? — Поттер не стал дальше рассусоливать, однако сформулировал двусмысленно.

— Лучше на крыше, Гарри, — взрослый постарался проигнорировать второе дно, чего не скажешь по девушке, отрастившей себе клюв утконоса.

— Лучше внизу. Если я правильно ощущаю, то именно там погибла миссис Лавгуд. А мисс Тонкс хочет взрастить часть себя. Цикл жизни и смерти, кажется, так это звучало по телеку, — даже не особо привирая.

— Круг Сансары, — важно кивнул Ксенофилиус. — Хорошо, я открою вам доступ в лабораторию, но ни к чему там не прикасайтесь, а то за последствия я не ручаюсь, — серьёзным тоном предупреждая о высокой опасности с неизвестным характером.

— Да, сэр, — кивнул Поттер.

— Эм… — Тонкс сумела взять свой дар под контроль и вернула человеческие губы. — Прямо сейчас?..

— А чего тянуть кота за хвост? — недоумённо воззрился отрок. — Ритуальный обряд так ритуальный обряд. Свадьба либо самопожертвование.

— Папин мозгошмыг думает «или», — Луна внесла свою лепту, рассматривая пальчик, которым только что ткнула в папины волосы, поймав самого яркого.

На сей раз лицо Нимфадоры «украсил» клюв дятла, а мужчина в извиняющейся манере пожал плечами и посмотрел на вновь тянущуюся ленту с газетным номером.

«Миссис Дженкисс как-то говорила моей тёте Петунье за чаем, что любовь зла, полюбишь и козла. Мистер Лавгуд, а вы анимаг?» — подумал Поттер и выпнул из головы этого мозгошмыга, отказавшись переходить грань приличий. Взрослые люди всё равно уже познакомились друг с другом, и наверняка продолжат сближаться на почве волшебных способностей магических существ, которые Тонкс будет пробовать воспроизвести, как красиво расписывал Лавгуд. Тем более идея заронена, со временем даст всходы.

Клацнув, Нимфадора что-то такое увидела в зелёных глазах, порывисто вскочила и сама сбежала вниз, умудрившись неуклюже грохнуться и уронить кухонный стул.

— Папа, она открыла спуск, — констатировала Луна, поднявшаяся следом и глянувшая через перила вниз.

— Гарри, иди проводить эксперимент, — сдержано произнёс Ксенофилиус с натянутой улыбочкой. — Будь предельно осторожен, обещай.

— Обещаю.

Достав из саквояжа две колбы и оставив волшебную сумку на диване закрытой, он тоже сбежал с лестницы вниз. Круглая лаборатория напоминала кухню, но была не в пример качественнее обставлена — зельеварня сохранилась с древних времён, а погреб находился под ней, причём служил не для хранения продуктов, а типографией, которую пришлось передислоцировать в гостиную. Тут веяло Тёмной Стороной Силы, аж мурашки пробежались по коже Поттера. И зловещие тени от холодного синего света от кончика палочки Тонкс лишь увеличивали градус жути.

— Эм, порядок следующий, Дора. Правая рука отдаёт — левая принимает. Я вылью тебе в правую ладошку эту колбу с добровольно отданной кровью оборотня в человеческом обличье, а себе в левую эту с добровольно отданной кровью оборотня в зверином обличье. Затем я двумя палочками применяю Тергео, чтобы постараться вызвать колдовской резонанс примерно как это происходило в бою с полтергейстом Тёмного Лорда. Животворящий огонь феникса сожжёт Тьму в этом помещении. Сердцевина из шерсти оборотня вместе с человеческой кровью из твоей ладошки выудит из тебя неуклюжесть, усилив метаморф-магию. Э, я вместе с Роном убедился, что обучение новым заклинаниям лучше происходит, когда магия подсвечена заклинанием Вердимиллиус. Ты сможешь наколдовать его левой рукой?

— Кар-р, — и активно закивала.

— А потом, в процессе вытягивания магии, Дора, тебе надо наколдовать на себя заклинание Ренервейт, которое сбалансирует твою магию к гармонии. Насколько я понимаю, надо произнести «Ренервейт Дора», чтобы магически закрепить желаемое тобой имя. И, э, да, и ещё профессор Снейп рекомендует обязательно применить полироль «Палочковое могущество». Ты ведь выбирала свой инструмент с одной магией и именем, а они станут другими, поэтому тебе надо вновь наладить отношения со своей рябиновой палочкой с шерстью единорога. Эм, как-то так, в общем. Ясно?

— Ка-а, — смешно хмуря брови и сводя глаза к носу-клюву, который всё никак не хотел исчезать. Выпускница Хогвартса очень хотела говорить по-человечески, чтобы предупредить о запрете на магию, связанную с кровью, но по «техническим» причинам у неё не получалось, а там и желание избавиться от неуклюжести перевесило запреты, тем более сам профессор Снейп рекомендовал это всё…

— Хорошо. Тогда приступим.

Поттер имел выбор: либо самому через палочку приобщиться к метаморф-магии, либо саму палочку сделать способной превращаться в псевдо-животных. Волшебник-юнлинг абсолютно не видел смысла приобретать метаморф-магию или становиться анимагом при взаимодействии с Ремусом Люпином. Упаси Сила! Если нужно животное для разведки, то Узы Силы или временное подчинение Обманом Разума. Зачем самому превращаться? Нужно сбежать — телепортация. Нужно спрятаться — Сокрытие Силы и мантия-невидимка. Как Нимфадора наотрез отказалась расставаться с тем, что сумела превратить в свой козырь и намеревалась в Аврорате отточить это искусство, так и Гарри-Грегарр наотрез отказывался превращаться в животных.

В данной конкретной ситуации ключевая роль в самонастройке, больше требующейся Нимфадоре Тонкс, чтобы наконец-то определиться с собственным именем и взять под контроль свои способности. Она ими и так научилась владеть, осталась психологическая малость — самой увериться. Эдакий самогипноз, который побьёт другой самогипноз, родившийся из отрицания имени и просьбами обращаться к ней по фамилии. А фамилия Тонкс переводится как «простофиля», что порождает ту самую неуклюжесть. Как корабль назовёшь, так он и полетит. Уж лучше именовать себя «Дар», что означает вторая часть имени «Дора».

Вскоре Гарри-Грегарр вылил пробирку в ладошку Доры и потом из другой себе, левой рукой измазал в звериной крови всю каштановую палочку. Пока кровь не стала капать на пол, волшебник-юнлинг выдохнул и, по совету из старого учебника, произнёс вербальную формулу на вдохе, от себя присовокупив приём Тутаминис в том варианте, от которого джедаи пришли в тихий ужас и запретили продолжать ему практиковаться в этом приёме Силы.

— Тергео.

Знаменитый шрам остался тонким волосом, никак не засветившись, чего подспудно ожидала Тонкс. Зато остролистовая палочка с пером феникса Фоукса, как уже растрепал «Пророк», запылала в точности, как на колдофото во время сражения с полтергейстом. Эта мысль лишь на миг отвлекла выпускницу Хогвартса, которая невербально наколдовала шар заклинания Вердимиллиус. И в это мгновение её глаза расширились, как от вида призрачных потоков магии, становящейся зримой от локтя и втягивающейся в каштановую палочку, упёршуюся в её ладонь, уже очистившуюся от крови, так и от вида тёмных лент, которые вытягивались из шкафчиков, котлов, столов, пола, в общем, отовсюду в круглой комнате, и потом почти у самых одежд напряжённого мальчишки сворачивали к огню феникса, сжигавшего их. Зелёные искры чётко высветили, как магия от ярко светящейся остролистовой палочки перетекает через мальчишку в каштановую палочку, вокруг которой всё ярче разгорался пятнисто-цветастый ореол магии.

Тонкс едва не прозевала, как исчез клюв. Это стало для неё сигналом:

— Ренервейт Дора! — воскликнула девушка, самоутверждаясь за счёт смены своего магического имени, избавляясь от того, что дали родители, метафорически обозвав «Подменой», хотя буквально «Дар нимф», но злые языки сумели уязвить дитя.

Дора ахнула, явственно ощутив, как что-то внутри неё изменилось, и спустя мгновение наглядно увидев, как ореол заклинания охватывает её тело с чётким вытеснением тёмного комка к приставленному к ладони кончику палочки, всосавшей порчу. Однозначно чью-то заковыристую и маскировавшуюся порчу! Девушка полыхнула одновременно гневом, счастьем, облегчением. В свете ещё действовавшего Вердимиллиуса она ясно увидела, как её собственная аура становится мощнее и чётче, как синхронно выравнивается и стабилизируется мощный ореол вокруг каштановой палочки, теперь визуально не уступающей остролистовой и совершенно чистой от крови, как и державшая её рука с рукавом рубахи очистились от крови, целиком впитавшейся в волшебную палочку согласно действию заклинания Тергео.

Интуиция или сама Магия подсказали миг, когда оба участника резко прервали контакт. В этот момент волшебное свечение Вердимиллиус погасло, но магия ещё какое-то время перестраивалась на новый лад, будоража изнутри странными ощущениями. Судя по физиономии мальчишки, Поттер тоже провалился в собственные ощущения, постепенно расплываясь торжествующей улыбкой.

Доре Тонкс даже пришла шальная мысль при покупке полироли отблагодарить профессора Снейпа поцелуем — заслужил! Разумеется, под чужим обликом… какой-нибудь сексапильной итальянской красотки из «Ведьмополитена». И кое-чей мозгошмыг тут совершенно не причём, просто залетел в чужую голову, совершенно случайно…