Волшебник-юнлинг

Глава 117 Тараканы бывают разные

Покуражившись в Холле, волшебник-юнлинг вроде как внял ответственному Перси и отправился в спальню примерно за получас до отбоя, увлекая своих ровесников. Своя комната — это здорово! Предполагая, что Симус с Фламбу прилетит точно к отбою, Гарри-Грегарр оставил другу порцию умострительного зелья, сваренного перед Рождеством, хогвартский учебник с заклинанием Экспекто Патронум и записку с поручением изучить и отработать жест. После чего он отодвинул матрац, разложил свою драконью сумку в палатку и занялся в ней варкой большого котла с зельем роста, которое потом залил в дорогущий фиал и состарил.

В чём перемещать яд василиска, разъедающий металлы? В его же коже, кусочек которой Поттер отрастил и отделил от десны того клыка, чью железу заставил выдавить капельку в колбочку с дном, проложенным лоскутком кожи. Сборы отняли время, но посланец запаздывал.

Закалки и знакомства ради, Поттер замаскировался, чтобы исключить вспышку света при своём перемещении, и телепортировался к Букле на склоне горы Стэнли. Там он вчерашним способом превратился в вампуса. Житель гор отправился взбираться на самый пик, а волшебник-юнлинг занялся тренировочной практикой Тутаминис, восполняя энергетические траты и настраиваясь на «запахи» окружающей среды. Именно среды для различения природы и местности. В высокогорье отсутствовала жизнь — кругом камень да лёд со снегом. Ещё туристы, конечно, но те по ночам на самую вершину не залазят и ночуют на уступах ниже. Это позволяло Поттеру действовать свободно, не цедя и не фильтруя Силу из страха погубить всё живое вокруг себя, учиться различать Живую Силу и Единую Силу.

Шестиногая пума, приспособленная лазить по горам, минут десять как подмерзала от сурового ветра на самом пике, когда появился Патронус-лев. Поттер решил сам прибыть за товаром. Прекратив парную с Патронусом трансфигурацию, он превратил себя в феникса и телепортировался. Билл ждал его на коммуникационном этаже какой-то из высоток Каира.

— Привет, Билл, — вновь став человеком в драконьих шмотках и протянув руку рослому молодому мужчине.

— Привет, Гарри. Твои заказы заставили повертеться юлой, — говоря с некоторым упрёком.

— Удачные моменты, Билл, грех упускать. Вот обещанное, — извлекая сосуд. — Кожа с десны в подарок.

— Хех, сметливо. Вот пузырёк с воспоминанием и яйцо лунного испепелителя, — извлекая товар из своей волшебной сумки.

— Хех, воспоминание я с твоего позволения сам посмотрю ради магической метрики пространства.

— Ты уже освоил Легилименцию? — серьёзно удивившись.

— Хитрее. Сперва обменяемся ядом и яйцом.

Поттер легко определил, что яйцо здоровое и находилось в стазисе, но проформы ради наколдовал Информус Максима, сравнивая с поверхностными Ощущениями Силы от такого же заклинания из палочки Билла.

— А теперь, Билл, один из моих вчерашних экспериментов. Тебе особенно пригодится. Экспекто Патронум.

— Ух ты, второй Патронус⁈ — вновь подивился старший из детей Уизли.

— Именно. Смотри дальше. Если применить Фера Верто для рокировки Патронуса и себя, то ты обретёшь облик Патронуса со всеми его возможностями, а дух-защитник займёт твоё тело, которое примет животный облик. Если применить Фера Верто одновременно к себе и Патронусу для превращения в животное, то ты в улучшенном виде воспроизведёшь самотрансфигурацию шаманов. Собственно, я сейчас превращусь в вампуса и с твоего позволения загляну в воспоминание. Необходимо и достаточно короткого момента входа в восьмиугольную комнату с сейфом.

— Ясно, очень полезная комбинация. Ты хочешь переместиться в Погребённое хранилище фениксом для экспериментов, верно я понял? — Билл внимательно смотрел в лицо мальчика, вместо него вытянувшего его семью из нищеты. Он был готов довериться, но тянул время для подготовки по науке «Окклюменция» для защиты других тайн, неосторожное раскрытие которых способно привести к убийственному срабатыванию Непреложного Обета.

— Да. Три относятся к Хогвартсу, где мне появляться опромотчиво, а Лесное недостаточно экранировано из-за дуба, — более-менее развёрнуто отвечая.

— Хорошо. Я готов.

— Фера Верто.

Обернувшись вампусом с зелёными глазами, Поттер абстрагировался от всего живого и направил духа-Патронуса в разум Уизли, специально припомнившего мгновения входа внутрь хранилища с младшим братом печально известного Джейкоба, Мерулой, Беном, Пенни, каменным латником из предыдущего помещения. Внутри непосредственно хранилища вместо охранных статуй находились портреты, магически отличающиеся от классических. «Поставив на паузу» и прочувствовав место примерно так же, как удалось на горе Стэнли, волшебник-юнлинг покинул разум Билла.

— Спасибо. Я правильно понимаю, что все магические портреты оттуда уже убраны? — на всякий случай уточнил Поттер, когда вернулся в свой облик.

— Да, а все латные статуи возвращены. К одной из них применялось заклятье Легилименс для поручения запечатать хранилище изнутри, — пояснил Билл, вкладывавший в пузырёк именно этот фрагмент своих воспоминаний.

Билл хотел узнать про артефакт в последнем хранилище, однако удержался от праздного любопытства, тем и ценен для гоблинов.

— Понял, спасибо. Из корыстных интересов, Билл… Патронусом ты сможешь найти редкого представителя рогатого змея с алмазом во лбу и подружиться с ним достаточно, чтобы призрачной версией второй палочки с сердцевиной из рогатого змея применить Фера Верто: ты ощутишь себя им, а он преобразует облик твоего Патронуса. Сразу по возвращении синхронным колдовством с Дуо сможешь вызвать духа рогатого змея вторым Патронусом. Я хочу тот магический алмаз и на его место в форме феникса капну слезинкой для выроста у тебя нового. Полезный облик для дорогостоящего разрушения проклятий под водой.

Билл чуть заулыбался и покачал головой:

— Самая что ни на есть гриффиндорская авантюра, Гарри. Я ко времени отбоя отправлю тебе своего второго Патронуса, когда обзаведусь им. Спасибо за рецепт.

— Пожалуйста, — пожимая руку в ответ.

За сим конспиративная встреча завершилась: Билл аппарировал, Гарри-Грегарр телепортировался по только что выясненному адресу. Никаких светильников в хранилище не обнаружилось — исходящего от сейфа тусклого освещения хватало.

— Аресто Максима, — на всякий случай накладывая магию на все статуи, немного отличающиеся от тех, что в других хранилищах. — Аресто Максима. Обскуро Максима, — начав на каждую по отдельности накладывать самый сильный арест и отсечение восприятия.

Подготовив площадку для эксперимента, он вызывал Патронуса-сниджета, превратился в феникса и вместе с духом телепортировался в комнату к Симусу.

— Гарри, я смог добиться света Патронуса! — радостно прошептал Симус другу, когда тот стал человеком.

— Я в тебе не сомневался, друг. Фламбу, спасибо, — повернув лицо к фениксу, сидевшему на конторке. — Я сейчас заберу Симуса для завершения освоения чар Экспекто Патронус. У него появится дух-защитник, который поможет на рассвете с проклёвыванием яйца Глоу.

— Курл, — понятливо кивнул феникс.

— Мне одеться потеплее, Гарри?

— Нет, это мне стоит переодеться, — и воспользовался своими навыками, чтобы снять драконьи шмотки и надеть хитон, не шибко отличающийся от робы, туники, мантии.

Когда оба собрались, Поттер в облике феникса прихватил Финнигана и телепортировался в Погребённое хранилище, оставшееся таким, каким покинул.

— Гарри, где мы? — Симус опасливо заозирался.

— В защищённом месте для экспериментов. Запомни его, за него лучше не выходить, — предупреждая заранее.

— Окей, — быстро кивая в ответ на пронзительный взгляд.

— Итак, хитрющий план таков. Это обычная подпоясывающая клубника и животворящая — ешь. Это моя порция умострительного, — Поттер сразу откупорил и выпил порцию в половину пинты, пока Финниган жевал и глотал странно выглядящую клубнику для придания выносливости и энергии. — Вот яйцо лунного испепелителя. Вот волосы Хагрида. Я уменьшаю яйцо и превращаю нас в полувеликанов. Ты глотаешь яйцо, внутри желудка чары спадут, но у Хагрида он огромен и вместит яйцо дракона. Я ногой ударяю тебя в живот, чтобы разбить яйцо. Ты должен преодолеть трудности и выдохнуть заклинание Экспекто Патронум вместе с драконьим духом из яйца. С тебя колдовство, а дух сам захочет покинуть желудок и выйдет из тебя вместе с магией твоим Патронусом. Попытка только одна, поэтому пинок и колдовство отрепетируем до глотания яйца. Дальше ты ешь круто-укрепляющую ягодку. Я смогу отменить чары Гоморфус так, чтобы поймать мгновение нестабильности для применения к тебе заклинания Драконифорс, дабы плоть драконьего яйца стала твоей плотью, дав тебе форму дракона породы лунный испепелитель. После чар Репарифарго ты станешь самим собой и без драконьего яйца в животе. Я превращусь в вампуса и воспользуюсь его гипнотическими способностями, чтобы вместе с тобой пережить превращения и помочь тебе закрепить владение второй магической формой. Моя выгода в том, чтобы игрушечным заклинанием Драконифорс научиться превращать в настоящего дракона и перенять твои магические способности, которые ты получил с моей помощью и которые хотел перенять Омар, но удержался и дал совет. Дальше баиньки. Завтра день продержимся на Ренервейт и ляжем спать пораньше.

— Ух, как хитро закручено… — Симус почесал затылок, ничего не имея против поделиться тем, что ему дали по дружбе. — А как, э, с яйцом Глоу поступим? Фламбу всё допытывался.

— Помнишь, как я плакал от радости на Жезла? Вот и ты, наколдовав обеими палочками свет Патронуса, превратишься в белого феникса и прольёшь на яйцо слезу счастья по поводу обретения фамильяра. Могущества этой магии хватит, чтобы самочка возродилась взрослой. Как говорил Фоукс, самочки после откладывания яиц навсегда сгорают, чтобы вдохнуть магию жизни в кладку. Это всё равно, что создать за раз несколько одинаковых Патронусов. Меня профессор Кеттлберн научил, смотри — Экспекто Патронум Триа.

— Вау…

— Вот и самочка феникса так поступает. Фоукс и другие папаши чувствуют магию, но не дух, потому считают, что их возлюбленная навсегда умерла, и плачут от горя. От слёз отца яйца проклёвываются, но с самочкой уже попрощались, потому на свет появляются новые фениксы. Как сказал наставник Омар, туда, где было больно, не возвращаются. А ты прольёшь слёзы счастья, Симус, и потому воскреснет именно Глоу, а не уступит яйцо другим духам. Фоукс это уже знает, потому можешь перед сном нашептать всё это Фламбу в знак доверия. При таинстве проклёвывания, Симус, только ты и он будете. Ты пожертвовал жизнью ради защиты фактически дома для себя и друзей, а она пожертвовала жизнью ради детей — вы поладите. И сразу после того, как после яйца ты прольёшь вторую слезинку на проклюнувшегося птенчика, тебе надо будет превратиться обратно в человека и тактично отвернуться, позволяя двум воссоединившимся фениксам поворковать друг с другом, прежде чем они совершат свою часть уговора: Глоу клюнет тебя в палец для становления твоим фамильяром, Фламбу клюнет в палец Джинни для становления её фамильяром.

Поттер подробно объяснил всю суть, дабы Финниган понимал, что и для чего сделает. Магия — желание. Чётко сформулированное желание — чёткий результат колдовства.

— Понятно… Ты так много успел узнать и выучить, Гарри… — восхищаясь кумиром и сожалея о собственной ограниченности.

— Все мы разные, друг. У тебя свой талант, и ты старательно его развиваешь, — подбадривая и настраивая на преодоление трудностей очередного эксперимента.

— Да, давай начинать, я готов, — решительно заявил отрок.

— Хорошо. Зажми волос губами и придержи пояс.

Сперва увеличив одежду, Поттер превратил Финнгана в Хагрида, а после колдовства над драконьим яйцом и собственными шмотками сам стал таким же. Увидев пузатого и бородатого полувеликана в белом хитоне, Симус заржал гулким басом и чуть не снёс своим задом сейф. Ничего страшного — тренировочное пробивание пресса кулаком вернуло ему серьёзность.

Репетиция затянулась до критического времени. Сперва у Поттера не получалось сделать вертушку с ударом пяткой, пока его не осенило помочь себе Телекинезом: сперва создать у пятки сгусток Телекинеза, а потом Телекинезом же направить ногу точно в нужную область живота. Потом у Финнигана не получалось удержать в лёгких хоть толику воздуха на простейший Люмос, плюс даже после заклинаний Эпискеи и Ренервейт он долго отходил от пробивающего пресс удара. Собранная в кулак воля однажды помогла Симусу переродиться фениксом, воплощающим огненную стихию зодиакального овна. Этот же настрой помог во второй раз, причём Гарри-Грегарр добивался от друга самостоятельности в достижении этого.

Вспышка света из-под пятки — хруст скорлупы в желудке и шлёпанье плотно сжатых губ из-за вырвавшейся части воздуха.

— Экспекто Патронум… — сипло выдохнул Финниган, сумев правильно исполнить формулу заклинания.

Предположения, сделанные Поттером на основе опыта с хоркруксами в драконе и василиске, оправдались и в отношении духа драконьего яйца. Пусть ему вместо воплощения в материальную плоть предлагалось воплотиться в магическую — желающий хоть как-то воплотиться дух согласился, иначе бы пришлось насовсем возвращаться за Грань.

Из основной палочки в правой руке вместе с пучком света вырвались магические ленты и соткались сине-голубым драконом с двумя мощными задними лапами и двумя крыльями с функциями передних лап, а не как у того же валлийского зелёного — четыре лапы и два крыла. Характерная корона из трёх рогов — отражение пиков Стэнли, Гэсси, Бейкер. Недовольный дух выдохнул из ноздрей призрачные клубы и потом струйкой изо рта подорвал облачко — получилось нечто вроде Вердимиллиус, только обдавшее жаром, зримо проявившим всю магию в комнате.

Поттер не зевал и чарами привёл Финнигана в чувство, Телекинезом забросил ему в рот крутую клубнику, только потом сам перестал быть полувеликаном, вернул одежде нормальный размер и приготовился к следующему этапу. Как только Патронус-дракон исчез, волшебник-юнлинг правой рукой невербально применил Финита, а левой взмахнул по интуиции, застав момент, когда Симус уже перестал быть полувеликаном, но ещё не завершил обратную трансфигурацию в человеческого мальчика. Ответственно превратив друга в лунного испепелителя, Поттер лишь в момент инстинктивного выдоха серебристого тумана сообразил применить чары акваланга, однако времени оставалось только на телекинетическую Волну Силы, оттолкнувшую опасность.

— Эванеско Максима, — торопливо очищая воздух. — Эванеско Максима, — повторяя из-за продолжающегося выдыхания. И потом ещё и ещё, пока Симус собирался с чувствами, дабы осознавать возвращение в человеческую форму. — Репарифарго Максима.

— Апчхи! — появившийся мальчик сопливо чихнул.

— Эванеско Максима.

— Прости, Гарри. Вроде бы всё, не свербит уже… — повинился Симус.

— Как чувствуешь себя? — и положил руку на плечо, чтобы и поддержать, и проверить методом джедаев-целителей.

— Как проглотивший призрачное яйцо дракона, — став щупать и проминать свой живот, болезненно твёрдый.

— Ничего, сейчас освежим память, потом несколько раз превратишься в дракона и обратно — это поможет, — пообещал манипулятор, исподволь начавший врачевать.

Пришла пора снять сливки.

Призвав Патронуса-вампуса и превратившись в натурального, Поттер посредством духа мягко проник в детский разум Финнигана. Он не стал делать никаких гипнотических установок, вместо них куда надёжнее оказалось просто вызывать воспоминания со становлением феникса с досмотром до того, как Симус испытал чувства благодарности и преданности Гарри, возвращаться обратно к недавним воспоминаниям со становлением в дракона и теми же чувствами, пусть менее выраженными, чем раньше, но направленное внимание делало их сильнее.

Поттер-вампус несколько раз прокрутил воспоминания, закрепляя у Финнигана представление, что он может превращаться в дракона породы лунный испепелитель точно так же, как превращается в феникса. И этого хватило, чтобы закрепить у анимага вторую форму.

Симус при друге в облике вампуса смог самостоятельно превратиться в молодого дракона семи футов длинной и обратно в мальчика, потом ещё и ещё раз. Гарри-Грегарр в это время сосредоточился на целительском приёме, для которого, как для Телекинеза, расстояние роли не играло — следов лишь снять оковы с разума. У обоих друзей получалось желаемое!

Завершив лечебную процедуру, Поттер-вампус поймал взгляд Финнигана и, будучи в телепатическом контакте, в режиме реального времени и полного погружения, так сказать, испытал сперва превращение в дракона с выдохом маленького серебристого облака и его подрывом, потом превращение в феникса и облачение в огненную ауру. Затем Гарри-Грегарр помог Симусу удержать контроль над огненным покровом при превращении в человека, потом в дракона и из него сразу в феникса. Помог фениксу вспомнить драконье дыхание и применить его. Помог человеку выдохнуть Звёздный Огонь. Финниган воплощал тот опыт, который Поттер старательно и вдумчиво перенимал при помощи духа-Патронуса в теле вампуса.

Особое внимание пришлось уделить воспроизведению свойств драконьей шкуры для человеческой кожи. Методика была отработана, осталось переложить: бросить Ступефай в шкуру на боку, при помощи гипноза вампуса акцентировать внимание на поведении магии в области попадания, превратиться обратно в человека, настроиться при помощи гипнотизёра и принять луч Ступефай в тот же бок, воспроизводя магическую устойчивость для сопротивления чарам остолбенения, потом уже Поттер воспроизводит за Финниганом эту магическую способность, которая будет очень востребована в Уагаду. Почему?

Потому что среди тысяч учеников встречаются гиены, которые обязательно нападут из ненависти к европейцам или иным соображениям, причём атакуют сразу с целью убить двух самых сильных и перспективных, дабы слабаки сами сбежали или вместо учёбы тряслись от страха весь срок контрактов. Волшебник-юнлинг своими поступками уже нарушил расклад сил в Магической Африке, дальше фракция Уагаду будет только усиливаться, что даже без прорицаний и гаданий ясно. Ответная реакция скоро наступит по классическим лекалам Тёмных Лордов — убить мальчишку до того, как тот вырастет способным осуществить пророчество.

Знай Поттер о Звёздном Огне, вызывавшим столь мощную реакцию Омара Окомо, то выбрал бы Ильверморни и таился? Ха! Гриффиндорцы так не поступают! Судьба дала им шансы выжить — они воспользовались ими. Будет нападение или нет — теперь Поттер и Финниган смогут без палочек выстоять против шаманов. И пусть убийцы прикроются от Прорицания, ёлочный бонсай-лукотрус Пик предупредит даже о неясной угрозе, плюс вредноскоп и собственное чутьё.

«Примени на мне Фините Инкантатем, пожалуйста», — телепатически попросил Поттер, когда счёл себя готовым воспроизвести чужой опыт.

— Фините Инкантатем.

Эти чары помогли ему вернуться в свой облик вместе с духом, вновь ставшим телесным Патронусом.

— Спасибо, друг. Теперь мой Патронус-вампус продолжит считывать твои воспоминания о магических способностях, а я их постараюсь воспроизвести.

— Без проблем, друг, — чувствуя справедливость происходящего, с готовностью согласился Симус, всецело верный Гарри, как Рон после рождественского утра.

Волшебник-юнлинг важно кивнул и снял с себя всё, дабы случайно не испортить одежду или артефакты. Для теста выложил на пол несколько листочков для записок. Решение оказалось верным: когда удалось облечься в пламя, первый лист сгорел. И второй тоже. Симус по собственной инициативе пришёл на выручку и показал правильный пример — Гарри-Грегарр со второй попытки сумел сделать всё правильно, научившись контролю этой способности. По схожей схеме с огненным и туманным дыханием. Потом оба пару раз перемещались в огненных вспышках от одной стены хранилища к противоположной и обратно, одинаково радуясь освоению аналога взрослой аппарации.

Самое опасное оставили на десерт. После очередного двойного заклинания Ренервейт Дуо маленький волшебник в облике феникса прихватил друга в облике вампуса и телепортировался. Длинная полярная ночь в эти часы выдалась звёздной, вдали над горизонтом висела убывающая луна. Оба преображённых мальчишки вспомнили, что восьмого числа было полнолуние и что оборотень Люпин вечером седьмого числа полноценно участвовал в сражении с драконами. Эти мысли быстро выдул студёный ветер, от которого пришлось спешно искать ложбинку с укрытием.

Один из видов африканских драконов точно оказался уязвим перед холодом. Это способствовало тому, чтобы юный лунный испепелитель завертелся, выдыхая серебристый туман, в безветренном месте успевший накопиться для сокрытия фигуры.

Пух! Яркая вспышка и шквальный порыв ветра, моментом снёсший испарившуюся воду и оледенивший талую воду, но дракон чудесным образом оказался не в плену!

Потеря визуального контакта не стала причиной потери телепатической связи. Поттер при поддержке Патронуса-вампуса, а скорее наоборот, в общем, их тандем сумел разделить с Финнганом опыт применения драконьей способности, позволившей ему избежать урона от собственного пламени и оказаться на корке льда, а не в её плену. Лунные испепелители по натуре одиночки, а не стайные, как валлийские зелёные, потому у них вместо ускорения полёта подобно почтовым совам имелась другая магическая способность, приспособленная под их нужды.

Несколько секунд мальчишки пытались осмыслить произошедшее, пока дракона не подморозило. Финниган повторил выдох облака серебристого тумана вокруг себя и подорвал.

«Лунные фазы!» — догадался Поттер, когда последовал интуиции и глянул на горизонт с блямбой луны. Полная луна — полная фаза — полное присутствие. Новолуние — «пустая» фаза — полное отсутствие. Нечто сродни способности призраков проявляться прозрачной фигурой и пропадать из поля зрения.

«Точно, испепелитель же лунный! Возвращаемся?» — мысленно возликовал Финниган и захотел поскорее убраться от холода, не осознав важности открытия.

«Превращайся в феникса, Симус, а я обернусь человеком и постараюсь воспроизвести эту способность, пока настрой сохраняется», — ответил ему Поттер.

Дракон тут же стал фениксом в ореоле согревающего огня. Вампус превратился обратно в человека, повторившего призыв Патронуса-вампуса, чтобы с его помощью перенять состояние магии из воспоминаний Финнигана. Наука «Окклюменция» помогла не допустить никаких сомнений, а наработанного опыта с другими способностями хватило для воспроизведения лучшей. Достижение с помощником при живом обладателе — самостоятельное повторение окажется бледной тенью, нуждающейся в тренировках.

Оба переместились к Фламбу, будучи одетыми людьми, чем порядком удивили феникса, по сравнению с Фоуксом более взрослого, коли сумел полюбить во второй раз, но глуповатого, коли повёлся на посулы арабского шамана поплакать во флакончик и позволить другим людям другими способами дать фениксам проклюнуться в надежде, что Глоу воскреснет из яйца и сама к нему вернётся. Всё это Симус выяснил перед сном, когда Гарри-Грегарр наколдовал на него чары Квиетус и ушёл к себе в спальню.

Поттер на матраце устроил себе медитативный транс, расслабляющий тело и сознание, которое из аналитика стало созерцателем. Десятки африканских мальчиков одной восьмой части пятого курса Уагаду сейчас спали, находясь в разных фазах сна. Почти все подпадали в радиус Ощущений Силы.

Маленькие шаманы при переходе на средние курсы начали учиться применять своих питомцев в качестве ночных сторожей. Классические гепард и шпорцевый гусь у мальчишки под спальней Финнигана нервно поглядывали наверх: более опытный кот спал и подёргивал ухом на бубнёж сверху, только в этом учебном году заведённый гусь нервно бегал вокруг старшего брата и тревожил его сон. Поттер не видел их воочию, домысливая Ощущения Силы. Волнение выдавало их — остальных духовных сторожей ощутить пока не получалось, те вели себя спокойно или вовсе ушли. Духи-животные угомонились, когда человек и феникс уснули. Сработал триггер выхода из медитации.

Вероятно, заклинание потустороннего света выявит всех спутников шаманов, однако не вежливо заглядывать в чужие спальни — нужно научиться Ощущать Силой.

Исходя из соображений, которые зелье помогло сформулировать, волшебник-юнлинг извлёк из шкатулки пирамидальный кайбер-кристалл и острой верхушкой положил его в ложбинку простёганной сидушки. По всему выходило, что это тот самый Воскрешающий камень из детской сказки Барда Бидля про трёх братьев и трёх сестёр. Опасаясь худшего и договорившись с Буклей, Поттер призвал плотного Патронуса-сниджета и вместе с ним превратился в сниджета, усевшегося на кайбер-кристалл, отозвавшийся на духа из-за Грани в большей мере, чем на людские руки.

Волшебник-юнлинг отдался Ощущениям Силы. С улучшенным восприятием ему удалось охватить весь спальный блок и узнать количество всех духовных сущностей, обитавших с маленькими шаманами. Вторая цель — перенять магические способности сниджета к детектированию чужого внимания и избеганию чужого внимания. Ночные дежурные иногда пролетали мимо окон или медленно проходили мимом дверей — часть обучения. Пока лишь менее четверти маленьких шаманов натренировало своих духовных спутников реагировать на приближение кого-либо. Подсчитать количество? Указать точный пол, направление, время? Наверняка в числе заданий. Поттер сам пока учился сопоставлять редкие внешние события и магические реакции своего проявленного духа-защитника и улавливать колебания Силы в кайбер-кристалле без попыток взаимодействия с ним. Эксперименты с воскрешением лабораторных мышек слишком рано проводить, но как бы не стало поздно пробовать воскрешать умерших в реанимации или на операционном столе у простецов прежде, чем экстренно применять на друзьях…

Подавить растущую панику удалось обращением внимания на «систему раннего оповещения». Пик чутко дремал в цветочном горшке у шторы, колыхаемой ветром, усмирённым чарами на окне. Имело смысл обзавестись третьим духом в виде ёлочного бонсай-лукотруса, при необходимости трансформирующегося в лукотруса-великана. Проблема в том, что глупо готовиться применять духов против шаманов, на работе с духами собаку съевших. Другое дело чары, конкретно Протеевы чары для экстренного сигнала. На одну из хвойных игл в самый раз.

Зачем раннее оповещение? Чтобы успеть выпустить Телохранителя и ПИСС. Их формулы придётся доработать, вплетя чары супер-эктоплазмы для расширения воздействия на призраков и им подобных. Ещё стоит добавить Импервиус, дабы в жарком климате предотвратить таяние и испарение. А если озаботиться маскировкой, то защитное вооружение можно носить постоянно и открыто, не тратя время на «расчехление». Как? Да под конструкта-животного, конечно! Идеальным вариантом является черепаха — ледяной панцирь и водяное тело. Заодно это послужит хорошей тренировкой, между прочим, подсмотренной на вечернем веселье в Холле, во время которого местные таланты не только научились создавать воду вонючей, но ещё внедряли в неё своих духов, получая воду в форме гепардов или зайцев, которые бросались на новоприбывших, преодолевая их природную ловкость и вцепляясь в шкуры, метя вонью.

Как выразился бы Рон, он шёл к апогею апофеоза, вновь накручивая направление раннего оповещения. В идеале хотелось бы самому овладеть способностями Пика. Увы, та же драконья кожа требует сосредоточения большего, чем Телекинез, и пока выдерживает только один Ступефай и всего одну-две попытки подрать когтистыми лапками обычной птицы. Огненный покров функциональнее и тоже требует высокой концентрации, исключающей колдовство волшебной палочкой. Как заполучить желаемые способности, сохраняя возможность колдовать? Трансфигурация в человека.

Модификация чар Маджикус Экстремус Гоморфус Максима способна справиться с объединением человека и ёлочного бонсай-лукотруса. Однако хотелось ещё большего — сочетания со способностями сниджетов. Это позволит не только поймать внимание, направленное прямо или косвенно, но ещё определить степень его вредоносности и потом ускользнуть от него так, словно что-то отвлекло или мысль потерялась как от слабой версии чар Конфундус Минима. Прямо сейчас о Поттере кто и что не думает, а объединение способностей ёлочного бонсай-лукотруса и сниджета позволит имитировать подобие чар Фиделиус в отношении самого себя вместо местности. Обрубить всё? Желающих плохого слишком много, из них планированием причинить вред занимаются единицы или десятки, учитывая Пожирателей Смерти. Главное, чтобы поначалу управление этими способностями осуществлялось Пиком и Патронусом, иначе Гарри-Грегарр сойдёт с ума. Постепенно напряжение спадёт — натренируются определять непосредственные угрозы и опасности. И что бы подобный тринтет оказался именно таким успешным, нужно применять чары Эгоморфус, изначально затрагивающие духовный уровень. С модификатором Триа получится создать устойчивый конструкт, а если слепить с чарами Гармония Нектере Пасус, то удастся соблюсти жизнеспособный баланс.

Гладко в теории, да на практике возникнут проблемы. Подобного рода финт исключит учёбу по стезе шаманов. Как вариант, взваливание нагрузки только на половину дня, причём без обрубания внимания ото всех сразу, иначе периодичность мигом вычислят и учтут. На две утренние пары. Для этого придётся дважды мотаться в спальню для превращений туда-сюда, причём колдовать в защищённой комнате квартиры внутри драконьего рюкзака, внутри экранированной шкатулки или кейса. Лучше внутри рюкзака, чтобы таскать Пика с собой и выгуливать во время занятий с наставником, которые будут проходить на природе. А для охраны спальни идеально подойдёт водно-ледяная черепашка из тандема Телохранителя и ПИСС.

Собственно, есть примерно неделя форы, пока информация распространяется и обрабатывается. Можно без суеты запустить через свою компанию тренировку колдовства воды с формированием водяной черепашки с ледяным панцирем, а потом выдать похожих конструктов для стягивания хитона на плечах и защиты.

Двигаясь по спирали, волшебник-юнлинг вновь сосредоточился на кайбер-кристалле под тельцем сниджета. Воскрешающий камень действительно казался доступным. Видимо, он предоставлял в общее пользование некую свою способность, как это делали некоторые целительские кайбер-кристаллы, позволяя любому джедаю применять их для исцеления без предварительной настройки. Мантия-невидимка Певереллов тоже позволяет любому носителю становиться невидимым, но лишь знаток или умелец способны задействовать её полностью, одной мантией заменяя несколько заклинаний сокрытия. Видимо, упомянутая в сказке бузинная палочка, наверняка та самая, что у Дамблдора, тоже имеет скрытые возможности. Вероятно, комплект целиком тоже что-то даёт.

Думая о символике из сборника детских сказок, Поттер счёл толкование лживым. Сама форма пирамиды с еле-еле заметными углами по сторонам соответствует форме знаменитой пирамиды Хеопса, у которой при взгляде сверху тоже заметны рёбра по высоте всех четырёх граней. Потому равнобедренный треугольник с опущенной сверху высотой является символом Воскрешающего камня, а не мантии и палочки. Вписанная окружность символизирует — что? Явно не старшую палочку, а мантию-невидимку.

Интерпретация вписанного характера — это чья подчинённость? В тексте сказки мантия характеризуется как дарующая невидимость от Смерти. Невидимость от духовных сущностей…

Поттер не удержался и превратился обратно в человека, а предупреждённый Патронус остался столь же плотным. Наколдовал зеркало Спекулум на всю длинную стену и на короткую между окном и санузлом, а потом двумя палочками вывел формулу потустороннего света Оркус Люмос и коснулся кончиками обеих линз у очков, придавая им новое свойство. Получилась картина маслом, так сказать! Окклюмент ожидал подобного, потому никак не среагировал на прячущегося в углу духа-паука с его вниманием ко всей комнате вместо персонального. За лепниной потолочного витража в центре спальни притаилась мохнатая гусеница с хвостом, похожим на ветвистый полип в роли телевизионной антенны. Между шторой и окном висела летучая мышь, завернувшаяся в крылья, что не мешало её ушам всё слышать. В привычном рое мозгошмыгов летала какая-то посторонняя стрекоза, которая ловила жучков, ощупывала и отпускала. Сходив по малой нужде, он увидел, что в лунке притаилась какая-то каракатица, а из вентиляции торчат длиннющие усы таракана. Все эти животные духи являлись опытными разведчиками, сумевшими спрятаться от неопытного волшебника-юнлинга с его неопытным сниджетом.

Сохраняя спокойствие и отвлечённость внимания, Поттер погладил Патронуса на плече и принялся лепить чары,

— Маджикус Экстремус Эктоматик Максима. Маджикус Экстремус Авис Максима. Оркус Ревелио. Аресто.

Из кончиков двух соединённых палочек вырвалась стая светящихся полупрозрачных зелёных сниджетов. Никого не вспугнув, конструкты склевали всех духов. Поттер позволил себе улыбнуться, глядя на маленьких духов внутри маленьких шариков птичьих тел. Возможно, на просвет он бы сам так выглядел, пока высиживал кайбер-кристалл. Создав в санузле кремационный пузырь из супер-эктоплазмы, направил туда стаю конструктов-птиц, сосредоточился и наколдовал капельку:

— Оркус Люмос Вердимиллиус Специалис Ревеллио Максима.

Приставка Оркус придала колдорентгену свойства проявлять потустороннее.

Вместо того, чтобы наколдовать на себя Маджикус Экстремус Ренервейт Максима для выдыхания Звёздного Огня подобно Симусу, волшебник-юнлинг выудил из своего крематория одну из птичьих клеток с пленным духом и принялся настраивать приём Тутаминис на иссушение конкретно таких вот существ. Естественно, арестованный и пленённый дух обратил внимание на человека и тем самым оказался засечён Патронусом-сниджетом, которым Поттер воспользовался в качестве целеуказателя и справился со своей задачей в считанные минуты. Силуэт гусеницы поблек в потустороннем свете, она сделалась словно бы призрачной. Боясь упустить, Гарри-Грегарр прекратил аккуратное воздействие. Обработав так всех соглядатаев и хорошо научившись осушать их, выделяя специфическую Силу их Жизни, он всё-таки простимулировал себя, как Симуса, только с модификатором Минима. Заряда хватило на небольшой выдох Звёздного Огня, быстро сделавшего своё дело — сжиганием изгнавшего духов.

Он же говорил наставнику о Пивзе, верно?

— Пик, я успею до обхода?

— Да.

Поттер создал ещё одну стаю супер-эктоплазменных птиц-тюремщиц и вышел в коридор. Телекинезом открыл дверь в комнату Рона и прищурился на обнаруженного там соглядатая, напоминающего мотылька. В спальне Симуса «дежурила» двухголовая змейка с пламенеющим хвостом и тоже таракан в санузле. Для запуска чистильщиков к девочкам пришлось сосредотачиваться и отправлять в коридор Буклю, чтобы правильно применить Телекинез. Гермиону пасла летучая мышь и мохнатая гусеница, у сестёр Патил завелись тараканы, причём те же, как у остальных. Пришлось Поттеру на каждую светящуюся птичку наколдовать Нокс и вновь превращаться в сниджета, довольно ловко уклоняющегося от дождя, чтобы провести стайку к окнам спален всех англичан и Телекинезом впустить их для зачистки.

Тараканище у Луны стал последней каплей.

Собрав вторую партию духовных сущностей для кремации, Поттер наложил на комнатку несколько заклинаний и провёл эксперимент:

— Эгоморфус Дуо. Гармония Нектере Пасус.

Боль пронзила его до истошного крика, потонувшего в безмолвии стен. Как ни странно, именно ярость помогла качнутся от страданий к гармонии, а спокойствие Патронуса помогло применить воспроизведённый приём джедаев Центр Бытия и отстраниться от буйства эмоций. Казалось, прошли минуты, а реально пролетели мгновения.

Волшебник-юнлинг хладнокровно взглянул на духов во чревах птичек из супер-эктоплазмы и сам себе удовлетворённо кивнул — разделяемые с Патронусом-снитчем способности дали знать о внимании и помогли сбросить его для отдельных духовных сущностей. Освоившись, Поттер снял чары с комнатушки санузла, создал аэроборд, взлетел и окружил себя супер-эктоплазмой в фут толщиной.

— Маджикус Экстремус Акцио тараканы.

Ничего и никого.

— Маджикус Экстремус Акцио Максима.

И опять провальная попытка притянуть всех духовных тараканов, хотя способности позволили настроиться на пойманные образцы и вложить в чары конкретный образ.

Сохраняя хладнокровие и ясность ума, Поттер легче обычного вошёл в трансовое состояние и потратил несколько минут на подбор жеста для модификации потустороннего захвата удалённо:

— Оркус Карпе Ретрактум.

Чары с третьего курса Хогвартса постепенно покорились, дав себя модифицировать под применение к духовным сущностям. Опустившись на пол, а шар крематория опустошив и подняв к потолку, волшебник-юнлинг окружил себя цилиндром Агуаменти, засветил на кончиках обеих волшебных палочек Люмос Фибра и начал улучшенную тренировку. Отработав формулу и погасив все завитушки, которые умная вода сама отодвигала для освобождения места под следующие пробы, малец взбодрил себя экстремально максимизированными чарами Ренервейт и принялся колдовать Оркус Карпе Ретрактум на птичек, летающих между каменной стенкой и водяной стенкой, чтоб дойти сразу до уровня невербального применения.

Начало светать, когда Поттер достиг успеха. Пришла пора очистить гору от вездесущего тараканья. Вновь создав супер-эктоплазму достаточной толщины, Поттер несколько раз примерился к Маджикус Экстремус Оркус Карпе Ретрактум Максима, но…

— Создатель Гарри, это вредно! — в очередной раз воскликнул Пик, сумевший открыть дверь в санузел и привлечь к себе внимание.

— В чём вред? — уточнил Гарри-Грегарр, раздвинув стенки сферы.

— Эти духи-тараканы принадлежат главе службы безопасности Школы Магии Уагаду. Вас могут отчислить.

— Значит, двухстороннее замыкание пояса из двух полудюжин породит достаточно мощный резонанс для охвата всей горы, а супер-эктоплазма удержит эти чары от взрыва, — сделал вывод экспериментатор, чуть не зачистивший всю гору от этих паразитов, надо признать, дальше вентиляции не лезущих. — Спасибо, Пик. Эм, а разве отчисление не стопроцентно?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Значит, мне стоит заранее придумать систему получше тараканьей. Заменять действительно надлежит без длительного перерыва в работе.

Поттер нехотя выпустил пленных духов-тараканов, но остальных кремировал безжалостно.

За время этой частично провальной эпопеи порадовал Патронус-сниджет, сумевший отвести внимание трём охранникам, самый упёртый из которых даже брался за дверную ручку, но всё-таки передумал входить. Поттеру оставалось благоговеть перед мастерами-джедаями, которые могли одновременно сражаться на световых мечах, применять боевое предвиденье и телекинез, отдавать приказы подчинённым клонам.

Сосредоточившись на чужих таракана, Поттер упустил успех Финнигана, обзавёдшегося фамильярами-фениксами для себя и своей будущей жены. И это превосходно — друг смог справиться самостоятельно! Достоин восхищения.

— У-ух-х… — мальчишка свалился на застеленный матрац-лежанку, едва только прекратил Эгоморфус Дуо.

Неимоверная усталость и слабость, острое чувство потери и собственной неполноценности, общая разбитость — вот что осталось после прекращения союза.

— Триа я точно не осилю… — измождённо выдохнул мальчик в потолок с полосками восхода. — Дуо с материальным тоже… — констатируя с сожалением по такому замечательному плану, которому не суждено сбыться. — Уа-а-ах…

Пришлось заставить себя убрать Воскрешающий камень, достать и выпить препротивнейшее зелье, из-за которого от желудка по всему телу словно бы колючие мурашки разбежались, но избавить от морального истощения они оказались не в силах — совсем не хотелось ничего делать…