Волшебник-юнлинг

Глава 2 Перерождение

Мальчик-который-выжил — идеальное прозвище для Грегарра-Гарри. Мужчина осознал себя во сне, когда мальчик уснул рядом с артефактом, продолжавшим действовать, пока у него имелось, кого отражать, пусть этот кто-то спал, ведь сновидения тоже своего рода отражения реальности.

Жизнь после смерти — удел любимчиков Судьбы, сиречь Силы. Джедаи не верили, а знали о том, что после физической смерти личность растворяется в Силе. Наличие души признавалось, но куда она девалась — это вопрос. Почему вопрос? Потому что существовали голокроны, содержащие в себе то ли саму личность, то ли её отпечаток, то ли ещё что-то, — Грегарр Брапар не имел соответствующего уровня допуска. А ещё младшие джедаи муссировали слухи касательно Призраков Силы: магистры ордена ради сокрытия правды даже придумали специальную одноимённую Иллюзию, создающую у визави ложное восприятие, как если бы их противник вдруг клонировался, однако управляющим джедаям не удалось навсегда замять тему призраков умерших.

Понимание сродни озарению возникло у Грегарра в момент его убийства в Храме: адепты Единой Силы стремятся сохранить свою личность в родном теле, адепты Живой Силы сохраняют себя в череде реинкарнаций, воплощаясь в разных телах с сохранением или восстановлением памяти о прошлых жизнях. Грегарру удалось выжить, переродившись. Теперь он Гарри, одарённый Магией, как в этом мире именовали Силу.

Никаких проблем с отождествлением себя Грегарром и Гарри мужчина не испытал. Его искусности в приёме Контроль Животных хватало для наличия опыта двойственности восприятия себя как человека и одновременно как нека. Мужчина не испытывал диссонанса от восприятия себя взрослым под тридцать лет и отроком одиннадцати лет — одна Живая Сила.

Заковырка закралась в жизненный опыт — до сегодняшней ночи прошлая жизнь никак не влияла на новую. Созвучие имени и одинаковый цвет глаз не в счёт, как и лёгкость обращения с тётушкиными розами.

Осознавая себя во сне, Грегарр чётко разделял себя прошлого и нынешнего — точно так же бывает при первом ментальном контакте со взрослым зверем. Он знал о жизни мальчика, просто знал, никак не анализируя с позиции взрослого. Присоединённое знание. Оно его собственное, но обе жизни пока разделены, как белок и желток в одном яйце.

В сновидении мужчина стоял в том же самом пустом классе, находясь словно бы в зазеркалье — отражение показывало свернувшегося калачиком мальчика. Рама ассоциировалась с порталом, переход через который ознаменует совмещение багажа знаний обоих воплощений. Однако… осторожное касание зеркала пальцами вызвало свечение знака-молнии, грубо выжженого как раз над «ошибочной буквой».

Зеркало Очищения — это название касалось личности и реально зависело от воли смотрящегося. Слабый потеряет себя — физическая оболочка буквально очистится от выросшей в ней личности. Потеря себя в мечтах или после наложения воспоминаний из прошлой жизни — не суть важно. Прежней личности уже не будет однозначно.

Разумеется, Грегарр наклонил раму для исследования загадочного зигзага. И сразу же отдёрнул руку от символа как от сгустка Тёмной Стороны Силы — злоба, боль, страх, ненависть, ярость. В период войны количество обитателей Храма Джедаев сильно сократилось, в отсутствие большинства старших членов ордена гранд-мастер позволил младшим черпать ответы в голокронах древних магистров, потому Грегарр имел скудный, но всё-таки опыт применения голокрона — в целях обучения той же Восстанавливающей Медитации. Потому юнлинг сразу же узнал ощущения.

— Живой голокрон⁈ — мужчина с великим изумлением воззрился на мальчика в зеркале.

Чей — ответ сразу нашёлся в детской памяти: Того-кого-нельзя-называть, лорда Волан-де-морта, Тёмного Лорда. Джедай однозначно идентифицировал в нём ситха, причём уровня владыки, соответствующего орденскому магистру или гранд-мастеру.

Поводив светящейся рукой напротив символа и пощупав раму с обратной стороны, Грегарр однозначно заключил — зигзаг также содержал в себе Живую Силу матери и служил защитой, блокировавшей сущность ситхского голокрона. Живая Сила матери однозначно посчитала угрозой и личность самого Грегарра, ведь знание о взрослой жизни прошлого воплощения непоправимо навредит личности отрока.

Юнлинг располагал лишь магией первокурсника, до поступления в школу никак не развивавшегося по стезе Силы, чей потенциал был даже повыше, чем в прошлом теле. Следовало грамотно распорядиться. Перспектива прослыть сомнамбулой не прельщала, и вообще вновь ощущать себя мальчишкой не очень-то хотелось, особенно таким щуплым, физкультурой целенаправленно не занимающимся. Тратить Силу внутри себя он мог без препятствий со стороны, скажем так, слепка личности матери, её последней Воли, реализованной Живой Силой. Но только в подсознании, никаких внешних проявлений — зигзаг на страже.

— А голокрон однозначно недоделанный, слава Силе. Уах… Мда, задачка…

Непроизвольно зевнув, мужчина глянул на утренние сумерки в отражении зеркала и догадался, что срок его бодрствования завершается. Как бы это не стал первый и единственный проблеск сознания прошлой личности!

Взрослый-который-выжил озадачился, как ему поступить.

В искусстве Исцеления он мог справиться только с банальными случаями, о приёмах борьбы с одержимостью духовными сущностями юнлинг даже не был в курсе. Растворение и вымывание эманаций Тёмной Стороны Силы ему не доверяли — аграрий же! Это слишком сложно и опасно, и вообще тема падших во Тьму джедаев слишком щепетильная, чтобы допускать до неё мальчиков на побегушках. Припомнив ментальные практики, Грегарр решил зазря не мудрить с медитациями и банально заснуть, чтобы проснуться в следующую ночь со знанием ещё одного прожитого дня. Однако не всё так просто. Личного опыта хватало, чтобы думать абстрактно.

Если мальчик Гарри заснул у зеркала Еиналеж случайно, то взрослый Грегарр имел выбор места засыпания. Простая логика подсказывала: как мужчина поймёт, что мальчик заснул, если будет находиться далеко от места засыпания? Это при наличии соответствующего опыта можно не волноваться о том, где поспать. А вообще норма — ложиться спать в свою кровать. А если уснуть на полу у зеркала в пустом классе, то так на самом деле можно больше не проснуться, ибо обстоятельства вряд ли ещё раз сложатся так, что Гарри заснёт у этого древнего артефакта. Достаточно умненький мальчик, отлежав себе руку и вынужденный подсуетиться с утренним визитом в туалет, во второй раз допоздна вряд ли засидится.

Рискнув, Грегарр осторожно покинул класс с зеркалом. Руки привычно потянулись к бластерам, но умер он без них, а потому предстоит совершить некоторые усилия для их проявления во сне. Сейчас это оружие вряд ли вообще понадобится, чтобы тратить на него своё внимание и Силу. И с собой в реальность их не забрать.

Волшебная палочка! Она сделана не из камня. Пусть кайбер-кристаллы считаются живыми, но они связаны с Единой Силой, а не с Живой Силой, в чём Грегарр подростком лично убедился при посещении Илума. А дерево и перо феникса — это живые компоненты. Это как раз тот самый инструмент — идеальный для любого орденского агрария! И перо возрождающейся из пепла птицы красноречиво подтверждает факт перерождения. Возможно, сам лорд Волан-де-морт тоже вспомнил часть или всю свою прошлую жизнь и потому настолько могучим стал.

Увы и ах — волшебная палочка была только у мальчика. Это инструмент Гарри.

Ничего страшного — Грегарр не единожды растрачивал картриджи с тибанна до того, как покинет опасную область донных уровней сплошной планетарной застройки.

Возвращавшего в детскую спальню взрослого исследователя так и подмывало отклониться от обратного маршрута след-в-след, однако заинтересованность в пробуждении на следующую ночь была выше праздного любопытства, которое он позже вполне удовлетворит, если это самое позже настанет.

Шероховатость возникла с живым портретом Полной Дамы, охранявшей вход в гостиную факультета Гриффиндор. Мужчина и женщина сонно уставились друг на друга.

Наглость — второе счастье. Грегарр сам убедился в этом, когда прижал старшего по возрасту коллегу, вернувшегося после прогулки к бабе с пустыми яйцами, что медбрату определить было не сложно.

— Капут драконис, уах… — произнёс Грегарр пароль и заразительно зевнул.

Пышная дама в розовато-перламутровом платье широко зевнула в ответ, культурно прикрыв рот левой ладошкой, и сонно махнула правой рукой, поворачиваясь и открывая проход в гостиную Гриффиндора.

Мужчина поспешил в мальчишескую спальню первокурсников. Постель отрока была мала для взрослого. И тут закрался ещё один неочевидный нюанс символики подсознания — кто в чью шкуру влезет? Если Грегарр ляжет в детскую постель, то тем самым отдаст доминирующее положение личности Гарри. Если отбросить всю шелуху, то в сухом остатке это будет означать наработку нового опыта на основе старых знаний. Все достижения во владении Силой обнулятся. Зато материнская защита никак не сможет повлиять на неизбежный процесс просачивания знаний, который будет нарастать подобно лавине.

Помедлив, Грегарр моргнул и снял висящий перед носом балдахин с кровати Гарри, постелив для себя на пол у его-своей школьной постели. Юнлинг уже в возрасте одиннадцати лет умел спать на жёстком так, чтобы ничего не отлежать. Потому спящий на ходу мужчина устроился на спине с валиком под шеей и почти сразу провалился в сон без сновидений.