Волшебник-юнлинг

Глава 95 Трудный понедельник

«Где же профессор МакГонагалл?» — это читалось на детских лицах, привыкших всегда видеть своего декана пунктуальной, но сегодня её место пустовало, а преподаватели сами переглядывались, не понимая причин отсутствия. Даже директор пару раз взволнованно оглаживал бороду после поворота головы направо, но то Сивилла прокралась и за ней чета Сикандер села за трапезный стол.

Когда пластинка выпала из конверта в руку диджея, над преподавательским столом возникла вспышка пламени, заставившая Альбуса, Северуса, Филиуса, Ньюта, Сильвануса, Арифа вскочить с мест с волшебными палочками наизготовку. Однако это оказался всего один феникс, плавным виражом опустившийся на стол перед креслом заместительницы директора и вылившийся обратно в человеческий облик анимага и мастера трансфигурации, не спавшей всю ночь, но таки осилившей превращение в магическое создание, пусть пока при помощи чар, однако очень заманчивой выглядела перспектива сделать феникса своей второй формой, в которой можно сбежать с поля боя и после критического ранения возродиться из пепла в безопасном месте. На привычной всем бархатно-зелёной мантии красовалось нечто вроде тонко сделанной золотой брошки, скорее даже фигурной булавки, к которой крепилось красно-рыжее пуховое перо феникса с едва заметными и быстро затухающими огненными язычками.

— Утра бодрого, — чуть улыбнулась Минерва в горделивой позе. Не всё Гарри эпатировать впечатлительную публику. — Мистер Поттер, я передала мистеру Филчу приказ и артефакт, который будет фиксировать ваши отлучки с территории Хогвартса. В приказе дано разрешение на порку за каждый такой инцидент. До конца этой недели такие же приказы и артефакты будут изготовлены для всех студиозусов, — с победной полуулыбкой объявила МакГонагалл, решив ввести эту суровую меру воспитания.

— Дети, школа ответственна перед вашими родителями и опекунами за вашу безопасность. Покидать территорию Хогвартса без разрешения — строго настрого запрещено, — властно подтвердил Дамблдор, недовольный возвращением ранее отменённого им наказания, но оно адекватно тяжести проступка. Из-за каприза Поттера вчера ему было крайне неудобно проводить пресс-конференцию!

Некоторые школьники побледнели или очень расстроились, поскольку в будни неоднократно мотались в тот же Хогсмид или Запретный лес. А вот сам виновник лучезарно улыбнулся, превосходно подражая Гилдерою, ведь на худой конец у него уже имелась опробованная разработка с сочетанием Гоморфус и Экспекто Патронум, чего достаточно для продолжения испытаний термальных детонаторов, совершения покупок, но не сбора яда с паутиной акромантулов. В экстренных случаях можно потренироваться укреплять тело, если Аргус вдруг станет свирепствовать с поркой.

— Префект Уизли, что у вас? — директор строгим голосом обратился к вставшему ученику, сглотнувшему, но всё равно ответившему:

— Петиция от всего факультета Гриффиндор, — заявил Перси, не удержав официальный тон, но всё равно смысл весомый.

Дамблдор вытянул руку вперёд — намотанный на рулон набросков свиток с подписями полетел к нему над головами школьников. Директор счёл уместным ознакомиться здесь и сейчас, всё-таки в истории его администрирования это первая петиция от факультета Гриффиндор. Пробежавшись глазами по раскрытому списку с текстом и подписями, Альбус раскрыл альбомные листы: его сосед слева заглянул и заулыбался, его соседка справа побоялась уронить лицо и побоялась предположить о содержимом петиции.

— Удовлетворяю, ждите исполнения на этой неделе. Приятного аппетита, — наконец-то разрешив начать завтрак в первый учебный день этой недели.

И в отместку за внезапность Альбус не дал Минерве посмотреть, с чем же обратился её факультет да сразу к директору, хотя так обстоятельства сложились из-за её позднего прибытия. Остальным трём деканам тоже пришлось терзаться в гаданиях о теме петиции, и другим профессорам, и трём другим факультетам, лишь Хагрид во время завтрака думал только о еде. Для детей интрига разрешилась после слегка ужатой трапезы — во время разбегания-разлетания по классам львята поделились с друзьями, учителя же из детских разговоров узнали и во время обеда уточнили у директора о желании факультета Гриффиндор с самой маленькой гостиной расширить эту самую гостиную стеклянной верандой.

Уроки прошли своим чередом, разве что некоторые потеряли баллы из-за опозданий с перемен — зачитались газетами, смакующими очередную сенсацию с нарушающей законы трансфигурацией Поттера в полноценное магическое существо и мировой рекорд длительности матча квиддича с опережением установленного в прошлом веке достижения на сорок три секунды, отчего вспомнили Уэльский заповедник драконов и тамошнее обновление рекорда скоростного пролёта в «кишке» внутри горы.

— Гарри, ты уверен? — шёпотом спросила Гермиона под мантией-невидимкой.

— Хе-хе, он свою задницу каменной сделает, нихи-хи, — посмеялся Рон, смекнув выход и для себя, только этот трюк бы ещё научиться делать для самого себя.

— Гермиона, уже поздно, — уверенно заявил Поттер, напряжённо удерживая приём Контроль Животных на Жезле. Лукотрус в который раз исполнял роль разведчика, теперича пробравшись к Филчу во время последнего урока и пронаблюдав: — Мантия-невидимка уже скрыла нас от того артефакта, — умалчивая о дополнительных мерах, применённых им на древнюю фамильную ценность, иначе похожую на обычный артефакт.

— Хм… — не успев возразить с аргументом о том, что они ещё не пересекли Исчезающую лестницу. Девочка в который раз потрогала шелковистую ткань мантии-невидимки, через которую мир виделся как из-под вуали.

— Я начинаю проверку, — запыхтел Рон, заалев как маков цвет.

Поттер на сей раз специально так встал, чтобы прикрыться Грейнджер, дабы Уизли именно за её ногу схватился во время приседания и сдувания вниз золотой пыли заклинания Аппаре Вестиджиум. Не обнаружив «лишних» следов, троица проникла на защищённую территорию. Вместо создания древесных клонов ребята начали изучать Аперио Вестиджиум и Делетриус Вестиджиум — из-за обострения отношений с администрацией школы это стало насущной необходимостью. Тем более клоны ранее наработали ворох материалов, в общем, не до них пока.

Заклинание Люмос Фибра раз от раза показывало свою полезность. По новому примеру Гарри-Грегарра его друзья точно так же поворачивались на месте, создавая тренировочные завитушки вокруг себя по спирали снизу вверх. Эта хитрость позволяла видеть предыдущие результаты, как несколько непосредственно предшествующих попыток, так и виток назад, второй, третий, очень наглядно показывая собственный прогресс в освоении точного жеста и правильности его соотнесения со словами. Ширма помогла сосредоточиться на своём успехе.

Обновлённая методика ускорила процесс:

— Получилось! — первой воскликнула Гермиона, сумев обогнать Рона, привыкшего быть первым. — Классная придумка, Гарри, — с искренним восторгом глядя на облачко призрачно-цветного образа самой себя, колдующей первую завитушку этих чар.

— Ага. Аперио Вестиджиум, — продолжив доводить до совершенства жест и слово и стараться ощущать, как его Сила реагирует на незавершенное колдовство, когда волшебная палочка не подаёт магию в сплетаемые чары, но Люмос Фибра помаленьку её тянет и отображает светящуюся нить с цветовым градиентом по вербальной формуле.

— Аперио Вестиджиум. Получилось! — спустя десяток попыток Рон смог переварить успех Гермионы и накрутить себя достаточно, чтобы достичь успеха. — Ух ты, круче колдофото!

— Аперио Вестиджиум. О, и меня можно поздравить с успехом. Вскрываемся и проявляем все следы?

— Да! — Гермиона пылала энтузиазмом, познавая классные чары вместе со своими друзьями.

— Давайте, — более спокойно согласился Рон, разглядывавший сам себя и смущающийся тем, как выглядит со стороны.

И десяти минут не прошло с начала, как у всех получилось! Чуть дольше дети закрепляли успех, проявляя все следы, какие выявили их Аппаре Вестиджиум. И у этих образов, в отличие от следов от Люмос Фибра, фигуры колдующих проявлялись в призрачно-золотистом цвете, а вот сами испускаемые заклинания сохраняли цвет своих лучей, если таковые имелись. Довольно быстро каждый просёк, что длительность проявления образа зависит от вложенной магии, стремясь к известным устойчивым градациям минуты и часа. И что проявление слабого следа как бы вдыхает в него жизнь, обновляя, делая ярче, скрадывая возможность визуальной оценки давности события. Для отображения точного времени в учебном сборнике имелась готовая комбинация чар Аперио Вестиджиум Темпус, но её пока отложили.

К завершению академического часа все трое освоили Делетриус Вестиджиум и споро очистили бывший Ледяной коридор и Ледяное хранилище от всех следов. Разумеется, Поттер наглядно убедился, что взрыв шарика тысячи зелёных искр тоже стирает следы магических действий. Пришла пора других дел.

— Интересно, Гарри, что тебе Кент прислал? — Рон заглянул через плечо.

Волшебник-юнлинг принялся вскрывать посылку, которую на чаепитии принёс Филч в корзинке вместе с прочей корреспонденцией учеников, доставленной через порталы.

— Заказ, конечно.

— Перья гром-птицы, — добавила Гермиона, слышавшая послание, надиктованное Патронусу.

— Они самые, Кент быстро управился, — извлекая из магазинной коробки двадцать пар из пуховых и маховых перьев.

— А зачем тебе их столько? Да ещё и эти мелкие, — недоумевая. Раньше бы он без спросу взял одного посмотреть, а ныне лишь пальцем тыкал.

— Тренироваться превращаться в гром-птиц, разумеется. Раз с шаровидной молнией случился стопор, то попробуем простимулировать.

— Гром-птицы являются близкими родственниками фениксам, — проинформировала Гермиона. — Они чрезвычайно чувствительны к магического рода опасностям, могут продуцировать вокруг себя электрическое поле и вызывать шторм.

— Где вызов, там и гашение. Достань докси, пожалуйста, — обратившись к Гермионе.

— Эм, Гарри, ты же сам отлично знаешь, что эти птицы даже выше Хагрида. Их яйца с дыню — больше страусиных. Неужели такие маленькие паразиты сгодятся? — недоумевая и протягивая банку с окаменевшими докси, чтобы не сдохли в неволе, хранясь в сумке.

— Вспомни результат Драконифорс, — доставая левой одну из четырёхруких образин и превращая в дракончика, умещающегося на ладони.

— Пуховые перья, конечно. Это должно помочь, да? Как перо феникса в твоей волшебной палочке помогло тебе с превращением в феникса, — сделала вывод Гермиона.

— Всё так.

— Но они же больше самих докси, — после Гарри беря в руки одно пёрышко с белым низом и стеклянисто-переливчатым верхом в пастельных ржаво-коричневых тонах.

— И это хорошо — получатся особи покрупнее почтовых сов. Хм, лучше скотчем прилепить, чтобы заклинание окаменения не мешало, — комментируя извлечение из саквояжа обычной клейкой ленты простецов.

Вскоре ребята завершили приготовления, и дальше начались азартные беганья за докси с целью попасть заклинанием превращения без помех от чар типа Аресто. Всего менее минуты — Гермиона извлекла сачок для бабочек и растиражировала его.

— Авифорс Максима, — Гарри-Грегарр первым поймал и наколдовал.

Докси с пером превратилась в подобие гром-птицы, размером примерно с дракончика до того. Довольное милое создание запуталось в сетке и клювом сделало дырку, пока вновь не стало докси с примотанным скотчем пером за спиной. Рон и Гермиона повторили, получив примерно таких же птичек. Быстро отменив, повторили по новой.

— И в чём смысл, Гарри? Я уже сто раз наколдовал, — на самом деле всего четырнадцать, — всё нормально получается.

— Дракончики пышут огнём. Гром-птички должны наэлектризовывать всё вокруг себя, — пояснил Поттер. — Авифорс Максима.

Волшебник-юнлинг первым добился нужного результата, через несколько минут справились его друзья. На следующем этапе ребята принялись превращать докси в своих клонов при помощи заклинания Эгоморфус, приказывать взять маховое перо и далее превращать в гром-птиц примерно с самих себя. Эти особи вели себя умнее «игрушечных» версий. Однако магии на это расходовалось многократно больше!

Как и опасался Поттер, перья при столь грубой тренировке быстро обращались в негодность — лысели и ломались. Пуховые перья выдерживали его колдовство три-пять раз, у Рона втрое дольше держались, а Гермиона вовсе старалась их беречь. Маховые имели длину около фута, то есть это не крупные экземпляры из хвоста или края крыльев, но всё же свою роль они выполняли, будучи более стойкими.

— Гарри, что я делаю не так? — Гермиона сдалась на восьмой минуте после успеха заводилы. — Почему вообще ничего не получается? С маленькими же справилась.

— Секрет очень секретный и очень очевидный. Я думал, ключом к пониманию для вас тоже станет деревянный клон, умеющий колдовать.

— Но его же одухотворяет наш Патронус, вот клон и получается способным колдовать. А тут докси в основе, — указала Гермиона.

— Патронус из нашей магии, вот и колдует нашими волшебными палочками, — высказал своё мнение Рон после вопросительного взора от Гарри.

— Хорошо. Ещё пример. Простеца укусил оборотень, в результате из простеца получилось магическое существо, которое в облике человека является сквибом.

— Правильно.

— И что? — недопонял Уизли.

— Не перебивай, Рон. Мы не кусаем, а заклинаем. И у нас тоже появляется магическое существо, способное видеть магию.

— Докси уже обладает такой способностью, Гермиона, — указав на провел в логике.

— Но докси не обладает электричеством, Гарри. Почему с мелкими получилось, а с крупными затык? — обратился Рон, желая понять и научиться.

— С маленькими твоего заклинания хватает для реализации твоего желания, а с крупной особью мало. Однако тут дело не в объёмах магии, иначе бы взрослые маги применяли Драконифорс для создания огнедышащих дракончиков с собак размером. Ещё один наводящий пример, друзья. Если заклинанием Бладжерфорс превратить тетрадный лист, то такой бладжер окажется туп и никуда не полетит, — сказал Поттер, поглаживая своего пернатого красавца, похожего на орла.

Невольно корча смешную рожицу, задумавшаяся Гермиона вскоре выдала:

— Гарри, я всё равно не понимаю.

— И я.

— Хорошо. Достаньте тетрадный лист простецов и пергамент магов. Превратите их в фениксов, — предложил задачку и сам тоже полез за указанным.

И двух минут не прошло, как вокруг ребят порхали четыре пылающие птички.

— Отмените и смотрите на мои листы, друзья. Первый раз я покажу то, как вы делаете. А потому покажу то, как надо.

Конструкты полыхнули и отменились, раздался бумажный шелест. Волшебник-юнлинг повторил всё то же самое. На второй раз друзья затаили дыхание, и…

— И в чём разница? Всё то же самое, — недопонял Рон, внимательно заглядывая в лицо друга, словно ища подвох.

— Всё дело в образе, да, Гарри?

— Почти, Гермиона. Теперь смотрите внимательно. Финита. Финита.

— Ух ты! Твои листы сгорели, Гарри, — удивился Уизли.

— Нет, Рон, сгорел пергамент, а тетрадный загорелся, — поправила Гермиона, указав на кучку пепла и ещё горящий лист. — И тут дело в частичной отмене.

— Горячо, Гермиона. Давай заколдую твои листы, сама отменишь наилучшим образом, — предложил Гарри-Грегарр.

— Давай.

Поттер повторил два заклинания Авифорс Максима. Гермиона применила Фините Инкантатем, но листы повели себя точно так же: пергамент мигом обратился в пепел, простецкий загорелся с нескольких сторон.

— Хм! Скорджифай, — убирая мусор.

— Я тоже хочу попробовать.

— Пожалуйста, — спокойно согласился Поттер и повторил заколдовывание.

Первая попытка Рона привела к тому, что на пол полетели горящие клеточки.

— Ого! — Гермиона удивилась и прищурилась, посчитав, что её дурят.

— В чём была разница, Рон? — с полуулыбкой поинтересовался Гарри, глядя на друга, поймавшего целый пергамент.

— В образе, — победно и высокомерно зыркнув на подругу.

— В чём конкретно, Рон? — слегка надув губки с досады.

— Ну, сперва я хотел отменить трансфигурацию, а потом захотел отменить заклинание целиком, — поделился Рон, недолго томя. — Тут двойное дно, да?

— Горячо, Рон. Давай я ещё раз превращу пергамент в феникса, а ты попробуешь нацелить контрзаклинание на это самое «второе дно», — предложил наставник.

— Давай.

Уизли долго махал своей волшебной палочкой, примериваясь так и эдак, прежде чем:

— Фините Инкантатем. О, погас! Так вот оно что!

— Да что же⁈ — недопонимала Грейнджер, сердясь. — Говори яснее, пожалуйста, — поправившись после двух взглядов мальчишек.

— Я отменил магию. А теперь отменяю трансфигурацию — Фините Инкантатем. Вот! — победно выхватывая из воздуха падающий пергамент.

— Ты отменил трансфигурацию магии, Рон, — поправил Поттер, гордясь за друга. — В заклинании Драконифорс мы вкладываем образ огненного дыхания как часть чар, а не как приобретаемую магическую способность. То же самое с маленькими гром-птицами, получающими магическое свойство как артефакт, а не магическую способность волшебного существа. А нужно формировать образ так, чтобы трансфигурации подвергалась и материя, и магия. Поначалу я тренировался с приставкой Маджикус Экстремус, чтобы добиться превращения одновременно материи и магии. Теперь мне хватает модификатора Максима. Если навостриться, как я только что сделал, то будет достаточно простого Авифорс. Примени Финита, Рон.

— Финита, — послушно исполнив. — Хех, сгорел!

— Скорджифай, — Гермиона убрала мусор с пола. — Теперь понятно, — буркнула девочка, доставая ещё листы. — Нет, непонятно! У этого в клеточку нет магии, — въедливо указала Гермиона.

— Она есть в заклинании, которое на него накладывается. Однако из обычных материалов действительно получится только простая магическая способность пылать огнём. Чтобы конструкт мог исцелять слезами или телепортироваться, нужно заколдовывать натурально магическое существо, такое как докси.

— А перья как образец того и другого, да? — нетерпеливо уточнила Гермиона.

— Да.

— А как он применяется? Ну, образец? — теперь очередь Рона спрашивать.

— Сперва именно перо является целью заклинания Авифорс, а докси или клон вливаются как дополнительные составляющие — трансфигурация двух в одно. Потом докси с пером воспринимаются как единое целое. Третий этап освоения уже без вспомогательного пера. Давайте на себе испытаем в той комнате? Я первый, потом вас превращу.

— А в феникса тоже? — с придыханием спросил Рон.

— Обязательно, Рон, — очень серьёзно произнёс Гарри, даже взялся за плечи и заглянул поверх веснушек. — Так каждый из нас сможет спасти других, ведь слёзы феникса являются идеальным лекарством, а смертельно раненные фениксы возрождаются из пепла. Пусть на сей раз Реддл проиграл, но он проиграл битву, а не войну, — проникновенно произнёс волшебник-юнлинг, намеренно пропускавший анимагию из стойкого желания воспроизвести магические способности феникса без превращения в это магическое существо на уровне сознания.

— Понимаю, это самый секретный секрет.

— Давайте тренироваться, мальчики, — вмешалась девочка, считавшая, что эти знания должны стать общедоступными.

— Гермиона, надеюсь, ты понимаешь важность сохранения тайны? Пока только Реддл каким-то образом неубиваем, а если в его лагере все такие будут?

— Я сохраню секрет, Гарри.

— Все наши секреты, Гермиона, — влез Рон.

— Все наши секреты, Рон, — сдалась умница.

— Тогда разбираем перья и пробуем, — Гарри-Грегарр пробежался за перьями и сунул за уши по длинному перу, подражая Луне, обычно так носившей свою волшебную палочку с корпусом из магической древесины.

Специальный настрой помог абстрагироваться от собственного неприятия превращения в животное и сосредоточиться на тех способностях, которыми обладал образ гром-птицы, запечатлённый в её перьях.

— Авифорс Максима Темпус, — наколдовал обеими палочками и умозрительно растождествил своё эго с обликом человека.

И чары отлили его в другой облик. Опыта хватало для констатации — до обретения магических способностей ещё надо с десяток трансфигураций. Не хотелось тратить ещё одну каплю зелья жидкой удачи, помогшей в прошлую субботу. Потому волшебник-юнлинг, через восемь секунд вновь обернувшийся человеком, повторил комплексное заклинание, и ещё раз, поменял ставшие лысеть перья и ещё трижды повторил. Для лучшего освоения и закрепления совершил всего дюжину превращений на глазах у друзей, зазря время не терявших и по инициативе Гермионы принявшихся расходовать пуховые перья.

К слову, именно жалостливая девочка сообразила делать докси вновь каменными, прежде чем отрывать скотч от их телец, дабы не столь травматично, а вот Рон смекнул задействовать всех докси из банки, сразу приматывая к ним перья скотчем. После разъяснения сути у этих двоих перья тоже стали быстро «изнашиваться». Но лишь волшебник-юнлинг подметил, как магия докси медленно приобретала черты гром-птиц, потому что заклинания отмены тоже тренировались, до конца не удаляя предыдущие изменения, что приводило к накоплению «ошибок» и мутации паразитов.

— Ух ты, здорово! — Рон был ближе и первым ощутил, как его волосы электризуются и встают дыбом.

— Гарри, у тебя получилось?

— Кра-ар, — гром-птица издала странный клёкот, а потом наставила левый глаз на людей и вся встрепенулась, отчего вокруг в считанные секунды сгустился плотный водяной туман.

Неожиданно для детей на всех статуях стала образовываться изморось. Это напугало достаточно сильно, чтобы Гермиона шарахнула Эванеско Максима, мигом убрав весь туман и наледи.

— Кру-уто, — завороженно и без страха протянул Рон.

— Угу… — сама себе поразившись.

— Кажется, у нас вышло время, друзья. Стираем следы и на ужин, — чуть сконфужено произнёс Гарри-Грегарр, по истечении заданного времени вновь ставший человеком и поторопившийся закруглиться. Прорыв совершён, дальше проще.

— Ага. Дай я проявлю, — и, получив одобрение лёгким кивком, Рон наколдовал золотую пыль.

— Стойте! Давайте посмотрим, отличаются ли магические следы от колдовства так и эдак, — быстро произнесла Грейнджер и первая проявила образы от колдовства Поттера.

— Точно, очень любопытно… Хех, цветной! — а сам больше внимания уделял активности рун под латами, кося зелёный взгляд на статуи.

— Ага, — поддакнул Рон, тоже видя цветной образ с трансфигурацией «две в одной» и обычный золотистый в случае классического исполнения.

— Познавательно, — заключила Гермиона. — Делетриус Вестиджиум.

Пока двое занимались коридором, волшебник-юнлинг применил Тутаминис, выжав руны досуха и убедившись, что от столь агрессивного метода все магические следы в восьмигранной комнате как бы всосались в него, словно в пылесос. Интересное открытие, но пока не до него.

Вскоре троица покинула «конспиративную квартиру», и двое совершенно не думали о том, как на мнимую пропажу Поттера среагирует администрация школы.

— Филч, — шепотом воскликнула Гермиона, едва их аэроборд влетел в вестибюль перед Большим залом.

— Нас караулит, — поддакнул Рон, чьё настроение тоже испортилось.

— Дезиллюминационные чары отпадают — книззл унюхает.

— Да просто над ними пролетим, Гарри, и не у статуи, а в зале снимешь мантию-невидимку с невидимок, хе-хе, — Уизли смекнул поправку к клёвому решению.

— Это некультурно, Рон. Протего Рефлекто Ревелио?

— Так нужно же со всех сторон, Гарри, — Гермиона первой ответила, пока Рон недоумевал, что за вопрос.

— Везикула Протего Рефлекто Ревелио? Белиберда, — самокритично заявил Поттер, таким нехитрым образом уча падаванов размышлять.

— Протего Аппаре? Только склонение нужно правильное, а это как-то изменит жест, — Гермиона поделилась своим мнением.

— Да нет же, — возмутился Рон, — это тоже однобокое. Нужно целиком, как Протего Максима. Протего Максима Аппаре.

— Так мы растолкаем всех своим пузырём, — заявила всезнайка. — Возможно, Везикула Ревелио Рефлекто?

— Это надо возвращаться и выводить формулу Ревелио Рефлекто. Может быть, Импервиус Ревелио?

— Хм, тогда уж лучше Импервиус Аппаре, всё-таки появление свойственно любому чувству, а показывание только зрению, — умница доказала, что умеет мыслить.

— Окей. Уж извини, Рон, но ты подопытный.

— Эм…

Сообразить дальше он не успел: Гарри-Грегарр наколдовал каштановой палочкой Импервиус, передал чары кончику остролистовой палочки и наколдовал ею Аппаре, после чего коснулся Рона кончиком остролистовой палочки.

— Фините Инкантатем, — Гермиона почти сразу же отменила чары Гарри, видя отсутствие искомого результата.

— Фу-ух! Я словно ослеп и оглох! Ужасное заклинание, бр-р! — даже передёрнув плечами от пережитого.

— Видимо, прослойка из Протего Рефлекто всё-таки нужна. Если так подумать и грубо перевести, то общий смысл получается в непроницаемой защите отражения появления.

— Да, так лучше звучит, — подтвердила Гермиона.

— Теперь её очередь, — буркнул Рон, не желая испытывать ещё одно заклинание.

— Окей. Импервиус Протего Рефлекто Аппаре, — на сей раз начав и завершив остролистовой палочкой. — Получилось?

— Она странно исчезла, Гарри. Я её не чувствую, но за кого-то же держусь…

— Сработало, — победно заявила Гермиона, сама с себя снявшая заклинание. — Я нормально вас видела и чувствовала, а вы меня нет.

— Класс. Тогда мы сейчас тоже по одиночке испытаем и сами снимем его с себя, а потом эксперимент с общим наложением, чтобы мы втроём себя видели, а другие нас нет, — предложил Гарри-Грегарр, как говорится, закусив удила и дорвавшись. Волшебнику-юнлигу страсть как нравилось изучать Магию-Силу!

Испытания прошли как по маслу. Эксперимент проводился так: Поттер осторожно перешёл в центр аэроборда, друзья обняли его справа и слева, после чего он двумя палочками наколдовал Импервиус Протего Рефлекто Аппаре сразу на всех троих как на одного. Старшие палочки чуть подправили колдовство, чтобы оно достигло цели.

Высадившись за статуей Архитектора, друзья, хихикая, просочились мимо Филча, успев за минуту до семи часов.

— А давайте «взбодрим» наших? — предложи Рон и усмехнулся, распустив бант у Лаванды, ойкнувшей и заозиравшейся.

— Не надо, — запротестовала Гермиона. — Рон, если ты не надёргался косичек, создай себе клона и дёргай, сколько влезет, — осуждая скороговоркой.

— А я «за», — решив тоже пошалить, но по серьёзному. — По идее, сейчас проявимся призраками. Внимание… Сонорус Триа. Люмос Триа.

— Бу! — Рон тут же опробовал, вспугнув Гарольда, дёрнувшегося и толкнувшего Колина, который дотянулся до сэндвича и благополучно уронил прямо в кубок соседу.

— А-а-а! — Лаванда пугливо взвизгнула на весь Большой зал, легко перекричав едва начавшуюся тихую мелодию.

И тут все гриффиндорцы рядом с призраками резко отодвинулись, с шоком и бледностью уставившись на троицу. Дамблдор резко вскочил, МакГонагал в предобморочном состоянии отвалилась на спинку кресла, Снейп криво и печально ухмыльнулся. Музыка с противным звуком прервалась.

— Мистер Поттер, где и как вы умерли⁈ — властно потребовал директор.

— Нигде и никак, сэр. Это звучащая иллюминация из-под антиследящих чар.

После такого заявления усы Альбуса гневно встопорщились, грозно зазвенели бубенцы в бороде. Тут раздался удар ладонью по столу и звяканье посуды:

— Хватит всех пугать, мистер Поттер! Немедля снимите чары призрачности, — потребовал помощник декана Гриффиндора.

— Нет, сэр. Вдруг следящий артефакт похож на телевизор и показывает меня даже в туалете? Я категорически против! — громко и смело возразил Поттер. — И спасибо за идею, профессор Сикандер, я обязательно изобрету чары призрачности, а то двери и стены как-то ограничивают.

Снейп закатил глаза на плотно задёрнутое тучами небо потолочной иллюзии и отвернулся, направив свой взор на позор собственного факультета, всего несколько мгновений радовавшегося смерти Золотого Трио, но этого уже хватит для осложнений у тех, кто открыто проявил эти эмоции.

— Акцио, — гневный Ариф призвал волшебное устройство вместо его создательницы, всё ещё отходящей от шока.

Вскоре через весь зал пролетел метроном, у которого наверху стрелки крепился медальонный колдопортрет Гарри Поттера. Метроном дёргался у самой середины, что означало потерю сигнала, а должен был отклоняться вправо «Хогвартс» либо влево «побег».

— Вам уже должен быть знаком этот тип артефактов, мистер Поттер. Не усугубляйте, снимите чары, — строго потребовал директор, не спеша садиться в лужу со снятием баллов с призраков.

— Пожалуйста, сэр, давайте проверим на ком-то беззащитном, — не сдавался Поттер, пока его друзья мялись рядом, не смея встревать в искрящий разговор.

— Акцио, — смогла наколдовать Минерва, выпрямившись в кресле.

Прилетел ещё один метроном. Внимательные взгляды заметили там двойной колдопортрет и надпись «близнецы Уизли».

— Аперио Вестиджиум, — волшебник-юнлинг наколдовал двумя палочками, тем самым однозначно доказывая, что он живой маг.

Памятуя завитушку Люмос Фибра, по которой Гермиона восстановила собственный образ, он вложил в Силу чёткий посыл, к чему в следящем артефакте прилагает чары. Вложенного объёма магии хватило на проявление образа размером в три его роста. Все школьники неприятно изумились тому, что над преподавательским столом в цветном призрачном формате отобразились одинаково охреневающие рожи близнецов, а вот сидевший рядом с ними Ли Джордан криво усмехнулся и помахал всем рукой.

— Вот видите⁈ Это чистой воды вуайеризм! Каждый вправе защищаться, как может! — воскликнул Поттер, обличив. Судя по реакции взрослых, если кому-то раньше приходила в голову подобным образом проявлять след от следящего артефакта, то он тщательно скрывал это открытие.

Не один десяток детских лиц омрачился — дома их родители пользовались примерно таким же артефактом, как часы у Уизли, показывающие местонахождение ребёнка для пущего контроля.

— Мы против слежки!!! — хором вскричали Фред и Джордж, вскочив с гневными лицами, на которые боевито высыпали веснушки.

— Финита Дуо, — заклинание Дамблдора оборвало трансляцию и перевело артефакт в нейтральное положение с опусканием портретика к основанию стрелки. Его день не задался с самого утра. — Применение данных артефактов прекращается. Наказание поркой за побег остаётся в силе. И прошу всех, студиозусов и профессоров, впредь обойтись без театра во время трапез. Приятного аппетита.

Короткое указание на граммофон — пластинка начала проигрываться с начала.

Инцидент испортил всем аппетит — абсолютно никому не хотелось слежки.

Дин не постеснялся поглядывать в рот Призрачному Трио: у обычных призраков еда бы провалились на сиденье или пол, а тут исчезала во рту, как у всех нормальных людей. Страх вперемешку с восхищением превалировал у многих вокруг них, с трудом сдерживающих язык от уймы вопросов. А ещё солидарность против слежения — эта эмоция за этим ужином объединила всех школьников до единого.

Пользуясь случаем, волшебник-юнлинг попробовал одно из упражнений в книге «Легилименция» и принялся мимолётными взглядами считывать поверхностные мысли слизеринцев. Многие даже не пытались скрывать или намеренно выставляли на обозрение свои намерения защищать спальни и туалетные кабинки заклинанием Сальвио Гексия и другими площадными чарами, более младшие вознамерились кровь из носу сегодня же освоить заклинания, защищающие территорию, дабы ни слежка магическая, ни слежка призрачная не проникли в святая святых. Непредумышленное последствие понравилось Поттеру — повышение уровня обороноспособности поможет выживаемости. Осталось направить мысли гриффиндорцев в схожее русло. Правда, у некоторых это грозилось перерасти в паранойю из-за влияния ещё свежих воспоминаний об авроре по кличке Грозный Глаз, том самом Аласторе Муди.

После трапезы Поттер, едва встав из-за стола, всё-таки снял три общих заклинания, одновременно двумя палочками наколдовав Фините Инкантатем Триа и коснувшись ими друзей, чего хватило для прекращения всех трёх разом на всех трёх. Это принесло многим существенное облегчение, а равенкловцы обзавидовались, а их декан зажал баллы за новые чары…

После ужина Снейп встретил двух юных целителей перед закрытыми дверьми в лазарет.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, сегодня у вас пациентка, — нейтральным тоном оповестил подельник. — Протокол таков. Вам для осмотра будут доступны два клона — текущее состояние и желаемый вид. Она о вас не должна узнать, поэтому заходите за мной невидимыми, неслышимыми, непахнущими.

— Последнего я не знаю, — признался Поттер.

— Инодорус я знаю, уже, — Перси ответил на взгляд. Летом он его не знал.

— Перед началом осмотра клонов, — Снейп продолжил инструктаж, — наколдуйте на них Конфундус Дуо и поддерживайте.

На вопросительно приподнятую бровь ответил Поттер:

— Это я беру на себя.

— Вам десяти минут хватит на предоперационную подготовку?

— Да, — нестройно ответили алеющие парни.

— После десяти минут я отменю клона с текущим состоянием, иду к пациентке и останавливаю для неё время сроком на минуту. Вам этого хватит, чтобы сбросить скрыт, подойти с образцовым клоном, провести операцию, вновь скрыться, увидеть результат и следом за мной покинуть лазарет. Вопросы есть?

— Нет, — ответил Перси.

— Да.

Северус фирменно глянул на Поттера, как на докси.

— Когда сервис станет доступным для родственников трёх школ? — глядя прямо.

— В следующем году.

— Понимаете, мистер Снейп, я бы очень, очень, очень хотел, чтобы тётушка Мюриэль Пруэтт присутствовала на Рождественском пиру у Уизли в моложавом виде.

Перси странно глянул на соседа и сдержался.

— Понимаете, мистер Поттер, тогда всем станет очевидно, чьи уши торчат в этом деле.

— Не волнуйтесь, я через «Придиру» обязательно задам вопрос о том, как приспособить миллион.

— Темпус. Минута на скрыт, — не став дальше разглагольствовать попусту.

Управившись, они вошли следом за влетевшим в лазарет Ужасом Подземелий, специально раздувшим свою мантию для пущей эффектности взлелеянного образа.

Сбылись не надежды, а опасения Перси — старуха! Если бы не застарелые шрамы и ожоги, то вполне бы ухоженно выглядела для своего преклонного возраста около ста лет, что для нормального мага лишь половина жизни, а для некоторых треть, но почему-то большинство дряхлеет и умирает ещё до столетнего юбилея. Так что для Гарри-Грегарра сбылись надежды — хотя бы косвенно изучить старшее поколение в попытке разобраться в вопросе преждевременного старения магов для опровержения мощного аргумента Тёмного Лорда о краже магии грязнокровками, сиречь, рождёнными от простецов или сквибов.

Поттеру пришлось достать зачарованный пергамент с прытко-пишущим пером, чтобы подтолкнуть нерешительного Уизли пощупать женские прелести для понимания разницы между клоном в нынешнем состоянии и оптимистично созданным в возрасте около тридцати лет. Вряд ли мечта ведьмы сбудется: задача скостить возраст хотя бы вдвое, а не втрое, уже потребует настолько много магии, что Перси и его волшебная палочка не справятся с таким, а нужна полная синхронность процесса. Волшебник-юнлинг написал на пергаменте для Снейпа:

«Оптимистичный результат вдвое старше. До старта — подпоясывающая клубничка и животворящая клубничка за сто галлеонов каждая, в момент начала действия — укрепляющая клубничка за сто галлеонов, но и тогда получится возраст наступления менопаузы. Мечта снова родить осуществится, если сверх этого декан-феникс всплакнёт на пациентку за девять тысяч двести галлеонов на подлинную мебель для веранды башни Гриффиндор».

Северус картинно вздёрнул бровь и скривился. Довёл до пациентки стандартный ценник на омолаживающее исцеление в десять тысяч галлеонов, но и только. Ведьма отказалась и поумерила запросы для умещения в пятьсот галлеонов. На этом и порешили. Юные колдоцелители отработали как положено: старушка похорошела до возраста полуседых кудрей, большинство морщин разгладилось, стан приблизился к желанным очертаниям, исчезли все следы от алхимических ожогов, каких-то заклинаний, звериных клыков да когтей, стрекал растений. Всё устроило похорошевшую ведьму — расплатилась честь-по-чести, украв у Снейпа поцелуй.

А на тренировке в футбольный квиддич сбылись опасения Поттера: и медсестра присутствовала на игре, и помощник декана сподобился как прибыть, так и прекратить моросивший дождик. В общем, тренировка Авис Максима с превращением двух команд в одну стаю гром-птиц отложилась до лучших времён. Зато прекращение осадков позволило Поттеру отправить Буклю в Запретный лес на поиски достаточно крупного и одинокого акромантула. Поскольку он последним переодевался, то без лишних свидетелей перекрасил полярную сову в «лесной камуфляж» и нацепил ей монокль Дингла с дополнительно наложенными чарами колдорентгена, чтобы выявлять паучьи схроны с безопасного расстояния. Получилась довольно умилительно выглядящая совушка, которой потребовался существенный период адаптации к новым возможностям на правом глазу.

Любимица справилась с заданием только после отбоя и отпраздновала удачную находку тем, что при помощи артефакта высмотрела и поймала колёсную мокрицу до того, как волшебное лакомство свернётся бронёй наружу и укатится. К этому времени Поттер, с комфортом лёжа в постели и притворяясь спящим на боку, завершил работу с памятью согласно рекомендациям из глав «Окклюменции»: повторно пережил, чётко зафиксировал новый опыт, выстроил лёгкую пассивную защиту, которая не наносит ущерб интеграции с другими воспоминаниями.

Соседи уже спали, когда Поттер применил изобретённую сегодня защиту от слежения и отправился с потолочных балок спальни сперва в Тайную Комнату для практики Тутаминис, а оттуда в Запретный лес.

Сбылись надежды Поттера! Найденный Буклей акромантул устроил свою хату промеж ветвей кряжистого дуба у Лесного хранилища.

— Аресто, — сдвоенного колдовства хватило, чтобы надолго застопорить паука под центнер весом (сто фунтов — это примерно сорок пять килограмм).

Сперва Поттер занялся непосредственно тем, зачем «сбегал» из Хогвартса: сцеживанием яда и сматыванием паутины, обещанных Дафне. С железами у жвал получилось быстрее, чем с паутинной железой в брюшине. Всё-таки ещё даже полугода не прошло с того момента, как личности Гарри и Грегарра слились воедино. Волшебнику-юнлингу пришлось потрудиться над сопротивляющимся акромантулом, обладающим разумом, а при некоторых условиях обретающим способность к человеческой речи. Совмещая ментальное и медицинское воздействия, Поттер добился равномерной генерации паутины.

Оставив заколдованную катушку вращаться на манер веретена, он пролез под выгнутый и замшелый корень. Лаз постепенно расширился до обломков коридора, выведшего к восьмигранной комнате, где проросли корни волшебного дуба, непонятным образом взломавшего массивную каменную кладку. Шарик колорентгена выявил занимательный факт — разросшиеся по статуям корни высасывали магию из рун. Примечательно, что корни не оплели сам постамент с непосредственным хранилищем, стилизованным под кристалл, и что тут тоже по-прежнему горело вечное пламя, однако оно было колдовского зелёного цвета и своим колдовским плетением отличалось от Губратова огня, в магическом свете выглядя более гармонично.

Неторопливо осмотрев, Поттер подумал над применением Контроля Растений для уборки корней из помещения. Хотелось бы единолично опробовать Маджикус Экстремус Репаро Максима для последующей реконструкции, однако Поттер осознавал риски повторной активации проклятья и предпочёл оставить всё как есть, чтобы сперва изучить. Единственное, что он сделал, так это занавесил вход дьявольскими силками и прикрыл шиповником колючейшим.

Вернув внимание к арестованному акромантулу, волшебник-юнлинг простимулировал нужные ему железы волшебного насекомого. Достигнув порога истощения, опорожнил вновь наполнившиеся мешочки с ядом, убрал катушку с солидной намоткой свежей паутины. Хотя акромантул никак не воспринимал его, Поттер отлетел на пару десятков ярдов и экспериментально наколдовал издали двумя волшебными палочками в вытянутых перед собой руках:

— Маджикус Экстремус Ренервейт Максима.

Вокруг тёмной твари даже тени сгустились от прорвы влившейся в него магии. Акромантул сумел порвать чары ареста и оголодало ломанулся к известным ему собратьям поменьше себя, чтобы нагло сожрать их коконы с запасами еды.

Пользуясь случаем, волшебник-юнлинг продолжил вылазку. Погребённое хранилище могло бы помочь понять, как ежедневник Реддла физически затягивает в себя, ведь это почти идентично проклятью портретов, однако ещё непонятно, что окажется дольше — изучение создания живых портретов или поиски хранилища где-то под Хогсмидом. Поэтому Поттер потрудился над активацией бастионов Окклюменции и отправился к главному призу.

Под чарами акваланга мальчишка залез в воду и без жаброслей, но с той же эффективностью наколдовал двумя палочками слепок Агуаменти Пескис, после чего уселся на рыбу-молот и погрузился в холодеющие воды Чёрного озера, очень медленно оживающего. Подводный транспорт мог разгоняться как рыба-прообраз, но уловку с обтеканием живой водой Кусто придержал для своих учеников, а Поттер разгадал и даже мечтательно улучшил по примеру огненного покрова феникса, но пока не спешил реализовывать и удовлетворился вдвое меньшей скоростью. Через пещеру с уводящим под дно туннелем, изобилующим костями старыми и трупами недавними, конструкт доставил Поттера к изрядно поломанной статуе, выполненной в том же стиле, что голова Салазара Слизерина в Тайной Комнате.

Опасения оправдались — кто-то недавно тут был и пытался взломать.

Собственно, придумывать что-либо со ртом статуи уже смысла не было — грубо вышиблен. Приёмный зал постепенно затапливался — рунная магия не справлялась с откачкой воды, поступающей через пролом и тонкими струйками льющейся сверху через трещины в потолке. Стиль кладки соответствовал эпохе возведения самого замка Хогвартс — те же арочные потолки с фигурными рёбрами жёсткости и розетками. Волшебный ил давно закрыл собой пол, пятна гари позволяли оценить толщину слоя в половину фута. Чаши с зелёным огнём тут сделали из стеклянистых раковин моллюсков, волнообразной симметрией вписывающихся в геометрию восьмигранного помещения, — уцелели только две у входа. Идентичные другим хранилищам статуи в латах — все поломаны. В авторстве разрушений не приходилось сомневаться.

Внимание приковывал сам сейф, внешне ничуть не пострадавший от грубых и многочисленных попыток взломать его. Внутри висела корона, больше напоминающая цирклет с гористым пиком над лбом и двумя поменьше у висков. Растительный рельеф на красном золоте, мелкие белые кристаллы в виде точек, перевёрнутой капельки и ромбика над ним в центральном узоре, напоминающем и растение, и шестиногого насекомого. Касаться этого кристаллического хранилища Поттер остерёгся, а то вдруг оно сразу же вызовет наихудшие его воспоминания?

— Любопытство когда-нибудь меня погубит, — сам себе буркнул Поттер. — Гоморфус, — непонятный скелет с рогатой рыбьей башкой превратился в клона. — Пять-ю-пять?

Его клон тупо похлопал зенками.

— Присядь. Распрямись. Два шага влево.

Убедившись в достаточной адекватности клона, волшебник-юнлинг создал высокий и узкий портал:

— Агуаменти Максима — Везикула Максима — Спекулум Максима — Градиор Максима — Портус Максима — Люмос Максима.

Двенадцатилетний мальчишка был достаточно худощав, чтобы его клон уместился в сейфе и надел корону.

«Босс, я стал умнее и обрёл способности к телепатии», — внезапно раздалось в голове Поттера, словно его разум гол, как сокол, а вся защита Окклюменции лишь померещившийся мираж.

«Первые твои эмоции и мысли после надевания артефакта?» — собравшись с мыслями, уточнил Поттер.

«Желание и мысль доложить тебе», — телепатически отчитался клон без тени лукавства перед своим создателем.

«Передай мне артефакт через портал», — приказал человек, сообразив, что артефакт с такими функциями никогда не должен достаться Тёмному Лорду или его приспешникам.

Конструкт подчинился — корона звякнула о каменные пузыри на месте отскока от сейфа какого-то заковыристого заклинания.

По-прежнему никакого ментального давления, однако колдорентген чётко давал узреть, что золото покраснело из-за могучей тёмной магии, циркулирующей в артефакте, несомненно, проклятом. Клон и портал в отмену. Потрудившись и приноровившись, Поттер аккуратно вывел остролистовой палочкой:

— Маджикус Экстремус Тергео Максима.

И коснулся затылочной области артефакта: валявшаяся на бугорках корона засияла как новенькая, однако тёмная магия осталась, капитально въевшись. Украшавшие лицевую часть кристаллы остались такими же белыми, не подверженными влиянию тёмной магии, зато теперь они чётче ощущались, воспринимаясь частями некогда единого кайбер-кристалла.

— Ещё один кайбер-кристалл! — восторженно выдохнул Поттер, однако всё равно касаться остерёгся, особенно с учётом нового фактора: в отличие от философского камня, этот кайбер-кристалл словно бы игнорировал его, как илумские кристаллы.

Других методов избавления конкретно от тёмной магии он не знал, на эксперименты сегодня уже нет времени, а самому пользоваться слишком боязно — с лихвой хватило первой пробы с проклятым ежедневником.

— Лапифорс. Эх, трудный понедельник…

Гарри-Грегарр перевёл дух, настроился и потренировался вытягивать Силу-Магии из пространства и предметов между двумя своими руками. Полегоньку, помаленьку, частыми шажочками — он постепенно достиг цели лишить реликвию магии и самому подпитаться. В качестве тренировочной разминки с прицелом на будущее провернул ту же методику со спиралью нитевидных штамповок чар, впервые прорабатывая модификатор Максима для максимизации проникающей способности заклинания в целях преодоления сопротивляемости могущественного артефакта.

— Маджикус Экстремус Драконифорс Максима. Маджикус Экстремус Авифорс. Фера Верто. Бладжерфорс. Снитчфорс. Энтоморфис.

Сосредоточенно и только со второго раза сумев превратить корону в огнедышащую рептилию, а потом уэльского зелёного дракончика в сизого голубя, сизого в сосуд, золотой кубок в синий мяч, бладжер в снитч, золотой мяч в красного муравья, Поттер на седьмой раз применил заклинание превращения насекомого в пуговицу и закрепил трансфигурацию чарами Фианто Дури, побоявшись что-то испортить совсем ещё не отрабатываемыми чарами Семел Про Семпер, которые показывал ему профессор Чар. Оставалось надеяться, что эта хитрость с чередой превращений продержится хотя бы до утра…