Волшебник-юнлинг

Глава 26 В гостях у Лавгудов

Уделив сну всего три часа и взбодрив себя джедайским приёмом Силы, Гарри-Грегарр подготовился к визиту к Лавгудам. Одинокому отцу с дочкой не до сада с огородом, тем более магозоолог и главный редактор газеты «Придира» часто в отъездах. Потому волшебник-юнлинг набрал для посадки на холмах лесных ягод, которые волшебным образом приживутся и станут радовать во время летних прогулок ягодками, что будут нарождаться всё лето, а большего от них не требуется.

Погода в среду восьмого июля выдалась пасмурной и обещалась к вечеру проясниться. Дождик за ночь промочил землю, что хорошо для грибов и плохо для их добытчиков. Тем не менее, как Гарри-Грегарр и предсказывал и чему своими вчерашними словами способствовал, Фред и Джордж обошлись Гилом: один близнец держал свинью на привязи, второй аккуратно раскапывал то место, где зверь начинал подрывать дёрн. Рон остался не у дел. Он вспомнил, конечно, но поленился последовать-таки совету друга, сперва изучив по учебнику от старших братьев заклинание Гербивикус и потом отправившись в лес выращивать лесные ягоды. Да, он корил себя за глупость растраты прошлых денег на маггловские игрушки и сувениры вместо одежды да составлял в уме список трат галлеонов. Но вместо работы решил взять свои новые маггловские игрушки и пойти проведать деревенских пацанов, с которыми у него теперь появились общие темы для бесед — просмотренные фильмы.

Джинни в это утро вручную собирала пряную зелень, срезая почти подчистую для отправки Томасам. После неё Молли прошлась по каждой грядке заклинанием Гербивикус, магически восполняя (обычные травы реагировали на стимуляцию роста гораздо интенсивнее магических растений) для того, чтобы к вечеру пряности набрались соков естественным образом и отправились вечерней партией к тем же Томасам. В прошедшее воскресенье поставщик и продавец условились с этой недели на конкретное время, чтобы Сулама с Дином встречали почтовую сову за городом, иначе у соседей возникнут неудобные вопросы о регулярном появлении свежих пучков продаваемой зелени. Другое дело трюфели, которые легко умещались в чёрном пакете на лямках и потом отвозились далеко от дома Томасов.

Сегодняшний урожай грибов весил около трёх килограммов, а перекупщик распробовал прошлые партии и взял новые по более высокой цене — две тысячи пятьсот фунтов-стерлингов, из которых пятьсот осели в кармане предовольного Дина, не зря на прошлой неделе оставившего прежнюю подработку и убегавшегося в поисках места реализации трюфелей. Первый трюфельный заработок хозяйственный паренёк потратил на семью, ибо покупать шмотки имело смысл под самый сентябрь, ведь за два месяца мальчишка банально вырастет из покупок. Вторую получку — на волшебные вещи.

Поттер сразу после завтрака неспешно побрёл по дороге, сосредоточенно увеличивая корневую систему взращенных вчера деревьев в качестве разминки. А после зачатой аллеи он сосредоточился на Узах Силы с Буклей, покрашенной в серо-сизый и малозаметно летевшей над человеком. Парень наслаждался свежестью воздуха и запахами с полей после дождя, с интересом разглядывал окружающую природу. На сей раз волшебник-юнлинг шёл вне медитации и нёс с собой волшебный саквояж, где лежала этой ночью созданная перепись с ранее сделанной рукописи «Окклюменции» да ранним утром взращенные и собранные лесные ягоды. А ещё гостинцы от Молли.

Дом Лавгудов издали смотрелся кривым пнём, рядом с которым росла слива, а у порога на двух яблонях цвела омела. Четырёхэтажное строение возвели на старом фундаменте, тоже под башню. Насколько понял Поттер, конструирование происходило с лестничной площадки у самого порога, отчего в процесс вмешалась перспектива, сделавшая добротно возведённый дом кривым цилиндром. Жителей это не смутило. Вероятно, сам мистер Лавгуд и строил семейное гнёздышко. Вероятно, сам лепил и обжигал кирпичи, получившиеся чёрными.

Калитка стояла у начала лестницы к дому, но никакого забора. Один древний столб, похожий на обелиск, держал петли калитки, а второй служил вывеской трёх самодельных табличек с надписями: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала 'Придира»«, 'Омела на ваш выбор», «Не наступайте на сливы-цеппелины!». Вдоль дорожки попались два пня — неизвестные Поттеру волшебные растения. Ещё несколько неизвестных ему магических растений росло дальше по склону — тоже из числа способных выжить без особого ухода. Волшебник-юнлинг заинтересовался этой флорой, но вынужденно одёрнул себя — ещё успеется.

— Здравствуй, Гарри, — Луна вышла ждать Гарри у порога сразу, как в большое окно второго этажа, прямо над входом, увидела парня в зелёной курточке и синих джинсах.

— Здравствуй, Луна, — улыбчиво приветствуя девочку в домашнем сарафане, разукрашенном кляксами акварели, по крайней мере, похожих на неё красителей.

— Милости прошу в дом, — открывая дверь, хаотично утыканную гвоздями.

— Благодарствую.

На первом этаже оказалась круглая кухня с размещённой посередь лестницей, поднимающейся вверх и спускающейся в запертый погреб. Помещение внутри оказалось щедро и аляповато замазано штукатуркой, выкрашенной в апельсиновый цвет и украшенной детскими рисунками различных магических существ. Незамысловатая мебель из досок цельной древесины прилегала к округлым стенам. Старинная печка из чугуна ощущалась в Силе мощным источником жара, две конфорки и три духовки, труба в окно. Рядом — похожая на ящик странная раковина и торчащий над ней заколдованный кран с тёплой водой. По другую сторону огорожена ванная комната со стоящей у неё конторкой, заваленной и заставленной чем ни попадя. У круглого ограждения лестницы кухонный столик с белой скатёркой, украшенной рисунками ягод. Вазочка с яблоками и перевёрнутая стеклянная вазочка со сливами-цеппелинами, стремящимися улететь как воздушные шарики. Утварь вся убрана. В комнате-этаже чисто и опрятно, тихо и по-своему уютно.

— Пойдём в гостиную, Гарри, папа там, — первой став подниматься наверх.

Стоило голове подняться выше уровня балок, как стал слышен тихий звук работы типографского оборудования, печатающего газету на неспешно протягиваемой через всю комнату ленте маггловского форм-фактора. Камин и тут отсутствовал, зато высились стопки клише, специальные редакторские столики, узкий комод, кожаное кресло, у главного окна округлый диван и журнальный стол, накрытый для чаепития. Точнее, спешно накрывавшийся пару мгновений назад, за этим занятием хозяина дома застала его дочка, первой вбежавшая наверх.

— Гарри Поттер, какая честь принимать тебя в своём доме, — произнёс мужчина с серебристыми волосами. Одет в нечто сродни белым лосинам, полосатая рубашка на выпуск, поверх неё знакомого стиля миссис Уизли полосатый коричнево-белый вязаный халат нараспашку, на ногах коричневые тапочки в золотую точечку. — Ксенофилиус Лавгуд, — подавая руку.

— Гарри Поттер, — кратко представляясь и пожимая, насколько это можно было сделать ручонкой отрока, старавшегося вертеть головой, как нормальный ребёнок.

— Мы всегда поддерживали Дамблдора, в отличие от продажного «Пророка». И поддержим вас в не меньшей степени, — расшаркался мужчина, чьи опрятно расчёсанные волосы свободно ниспадали до плеч, определённо мешая, когда он наклонялся к гостю и мягко провожал его к уютному мягкому гнёздышку с шикарным видом на близкий лес за холмами, разлив реки и деревню вдали.

— Э, спасибо, но поберегитесь ради Луны, мистер Лавгуд. Тёмный Лорд никого не пощадит. Я слышал, что политика — грязное дело, мистер Лавгуд, — Гарри-Грегарр попытался отговорить.

— О, какие умные слова, мистер Поттер. Однако в заявленной вашими устами войне всего две стороны. Мёд? Варенье? — руками разлив в кружки кружки отвар из чайника, похожего на тыкву.

— Мёд, пожалуйста. И это вам гостинцы от миссис Уизли, — доставая расстегаи с горбушей.

— О, премного благодарны, — Ксенофилиус искренне обрадовался нормальной еде, а то сам он заколебался с хозяйственными проблемами.

— А сторон минимум четыре, сэр.

— Правда? Ну-ка, ну-ка, поведай… — протягивая кружку сперва дочери, потом гостю. Обоим с мёдом.

— МКМ и магглы, мистер Лавгуд, — хлебнув странный чай, больше напоминающий зелье, призванное стимулировать Живую Силу, питающую организм.

— Верно, об этом многие забывают, мистер Поттер. А максимум сколько? — полюбопытствовал журналист, пододвигая кексы, подозрительно напоминающие те самые, что у Хагрида и миссис Фигг, только в животных формочках.

— Магические существа, сама Магия, инопланетяне…

— Инопланетяне? — искренне изумился Ксенофилиус, перебив.

— Конечно, мы же все на Астрономии в Хогвартсе наблюдали мириады звёзд. Простые люди уже давно летают на орбиту Земли и запускают аппараты в ближний космос. Если б маги им помогали, то звездолёты аппарировали бы туда и обратно… — и отхлебнул ещё глоток приятно горячего чая, после чего решился взять кексик и по примеру Луны сперва обмакнуть его в кружку.

— Как интересно…

— Живые звёзды… — Луна словно бы их увидела сквозь пелену утренних облаков. Её выражение лица сделалось мечтательно-удивлённым.

— Мистер Лавгуд, пожалуйста, я уже обжёгся с интервью, не надо ничего печатать обо мне или политике.

— Как скажешь, мистер Поттер, — важно и медленно кивнул Ксенофилиус. И прытко-пишущее перо в другой части зала улеглось, перестав скрипеть. — Но про инопланетян я обязательно напишу статью, уж извини. Даже серию, большой цикл…

— Конечно, пишите. Простецы с ними даже встречались, вроде, по крайней мере, по телевиденью иногда говорили про НЛО.

— Ах, это плохая работа обливиаторов, — улыбнулся мужчина.

— Отличные кексы, если знать про размачивание, — заметил Поттер, видя перед собой образчик сублимированной пищи, которая веками хранится, а при контакте с водой разбухает и нагревается, становясь словно свежеиспечённая.

— А какие они — инопланетяне? — полюбопытствовала Луна, смежив веки и вдохнув аромат из кружки.

— Всяко разумные, раз летают между звёзд. Ну, проведите журналистское расследование и узнайте из первых уст, — Поттер с кажущейся легкомысленностью пожал плечами, тренируя одно из упражнений из «Окклюменции», чтобы сокрыть истинные мысли и чувства касательно поиска представителей иных планет.

— Мистер Поттер, ты заразил нас звёздной болезнью, — полушутя произнёс Ксенофилиус, по-отечески погладив дочку.

— Простите, я не хотел причинять вам боль, — слегка поёрзав и ссутулившись. Игра в детскую непосредственность увлекала, а возраст тела способствовал.

— Всё нормально. Это фигура речи, мистер Поттер, прости за некорректность.

— Мистер Лавгуд, вы же магозоолог, верно? — Гарри-Грегарр сменил тему.

— Конечно, и потому я безконечно заинтригован инопланетянами, — мужчина подобно девочке мечтательно глянул на пелену туч, где-то у горизонта уже рвущуюся.

— Тогда почему до сих пор не пригласили Нимфадору Тонкс в путешествие? — ловко перейдя к тому, что хотел обязательно обсудить, пользуясь случаем.

— Кхм… Мистер Поттер, ты про ту выпускницу этого года, что умеет превращать части своего тела в животные аналоги? — собравшись с мыслями и уточнив.

— Ага. Это же так удобно — попросить её превратить палец в ручонку садового гнома или вытянуть язык пушистика для комфортного изучения дома в микроскопе.

— Нихи-хи-хи, — Луна прыснула, глядя на отца, потрясённого идеей касательно работы метаморф-мага.

— Сейчас же напишу, мистер Поттер, — по велению руки Ксенофилиуса прытко-пишущее перо перескочило на новый лист пергамента и принялось строчить послание. — Поистине гениальная идея… Интересно, волшебные способности мисс Тонкс способна воспроизвести?.. — магозоолог пропал для мира.

— Гарри, ты натравил на папу целый рой мозгошмыгов, — констатировала Луна, с интересом уставившись на отца, атакованного сонмом мыслей.

— Интересно, какие они? Луна, а ты тыкала в них пальцем? Пробовала пообщаться или ненадолго взять себе посмотреть? — живо поинтересовался Поттер.

— Эм…

Девочка пару раз моргнула и очень быстро ткнула пальчиком куда-то перед носом отца, от неожиданности вздрогнувшего и чуть подавшегося назад.

— Луна? — произнёс отец, словно бы ступая на минное поле.

— Папа, один из твоих мозгошмыгов считает, что ты болван, — смущённо известила девочка, без сомнений сделавшая то, для чего более взрослые личности долго и упорно тренируются.

— Нихи-хи… — отец захихикал, приобнял дочурку и поцеловал в макушку.

Поулыбавшись вместе с семьёй, Гарри-Грегарр счёл момент идеальным:

— Вот, я думаю, тебе, Луна, и вам, мистер Лавгуд, тоже будет полезен сей труд, — вынимая из саквояжа кипу листов. — Мне в помощь дали временную копию книги для минимальной подготовки к стрессу судебного заседания. А я вам даю её перепись в помощь.

— Окклюменция… Мерлин, Гарри, это же чрезвычайная редкость! Чрезвычайная! — кипа листов задрожала в руках мужчины, которому её всучил отрок, поистине спаситель в свете открывшейся способности дочки читать мысли. — Я не могу такое принять…

— Я могу, папа, — умная Луна знала латынь и попыталась взять дрожащие листы, но Ксенофилиус вцепился в них мёртвой хваткой.

— Мистер Поттер… Гарри, просто так нельзя, такие вещи обязывают, Магия не поймёт, пойми, — став изъяснятся поспешно и сумбурно.

— Эм… Вообще это подарок Луне, чтобы она научилась изменять состояние сознания до Хогвартса, где за странности — издёвки и отчуждение. Но раз выяснилось, что и вам надо, то… Просто пообещайте не печатать обо мне и политике, мистер Лавгуд, лучше уделите место сканвордам и кроссвордам.

Отец и дочь ответили одновременно:

— Обещаю! — Спасибо, Гарри, ты мой первый друг…

Что-то изменилось в Живой Силе под воздействием очень «громкого» мозгошмыга Ксенофилиуса, думавшего о Непреложном Обете, про который Гарри-Грегарр вкратце узнал из сборника традиций волшебников и ведьм. Запомнив ощущения, Поттер вновь скакнул на другую тему, слыша шуршание складывающегося листа:

— Я рад с тобой дружить, Луна, у меня до Хогвартса тоже отсутствовали друзья. Эм, мистер Лавгуд, добавьте ещё в письмо, пожалуйста, постскриптум о том, что наш консилиум что-нибудь подскажет касательно её магических способностей, которые мисс Тонкс, насколько я помню по столовой, плохо контролирует.

— А, да-да, сейчас, Гарри. Ты же позволишь мне так к тебе обращаться? — спохватился Ксенофилиус, суетливо передавая переписанную книгу Луне, которой она требовалась срочнее, а отец мог ею заняться уже после отъезда дочери в интернат, где он уже не сможет её опекать.

— Тогда и я буду к тебе обращаться по имени, Ксенофилиус, — скромно улыбнулся Поттер, слегка досадуя, что необратимо вылез из образа ребёнка.

— Ладушки, — дружелюбно ответил волшебник, косясь на Луну, пробегавшуюся глазами по предисловию. — Ах да, письмо…

Ксенофилиус своей рукой дописал, запечатал и отдал конверт чёрному почтовому ворону.

— Гарри, ты говорил про можжевельник. Пойдём? У нас тут безнадзорно, — чуткая Луна встала, оставив кипу листов на столе для ознакомления отцом в первую очередь. Сама она плохо поняла начало, значит, остальное лучше со взрослым.

— Идём, Луна, вместе освоим Гербивикус и Арборивикус — учебники с собой, — похлопав по боку саквояжа, стучавшего о поясницу из-за слишком укороченной лямки, удобную длину которой Поттер так и не подобрал ещё.

— У меня пока нет своей волшебной палочки, Гарри, — заметила девочка, обернувшись у лестницы.

— Я одолжу свои попробовать.

— Погодите! Акцио, — волшебник небрежно взмахнул своим магическим инструментом, и откуда-то с последнего этажа прилетела светло-соломенная палочка со стильной рукоятью на манер витой колонны. — Я уверен, Луна, что Пандора была бы рада, что её волшебная палочка послужит тебе.

— Ага… — с трепетом принимая материнский инструмент, всё ещё скорбящий о потере своей ведьмы и никак не откликнувшийся на родственную магию.

— Бежим?

— Бежим, — согласилась Луна и танцующе закружилась по лестнице вниз. Некоторые нарглы отца и за неё зацепились.