Герцогиня из приюта

Глава 131

Свободное падение длилось недолго, или я зажмурилась и все пропустила. Я вошла в воду — но не разбилась, а продолжала погружаться вниз, как будто дна там и вовсе не было. Последовало мощное колебание, и рядом со мной оказался герцог. Большая тяжесть позволила ему сразу достигнуть той же глубины… Наши лица друг против друга, глаза широко распахнуты, а рты сжаты. Дышать под водой не умели ни он, ни я.

— Лишь хозяин имеет право нырнуть и выйти наружу. И он один может при этом забрать ту, что ему принадлежит. Иначе — вы оба уже мертвы.

Судя по выражению глаз Марбо, он слышал то же самое. Но в них не было страха. Только жадность и предвкушение. С волосами, поднявшимися над головой шатром, с хищно изогнутым носом, он даже похорошел… Я редко замечала его выигрышную внешность.

Он мысленно обратился ко мне:

— Поиграем, Изабо? Думаешь, заманила меня сюда, потому что без тебя мне не жить? Прости, дорогая, я бы все равно прыгнул. По-другому мне не подтвердить свое право носить кольцо. Не драться же с этим боровом.

Я знала, что это часть правды. И он знал. Ранее муж отказался разорвать нашу связь и обрекал себя на смерть, если бы я отдала Богине душу не под его чутким руководством.

Он обхватил меня за талию и за плечи. Я попробовала отбиваться, но почти сразу поняла, что это ни на что не влияло. Ему не вытянуть меня наверх. Мы продолжали двигаться так, как будто к моей ноге была привязана каменная глыба.

Мыслей стало мало. Это необычная вода, но кислорода-то все равно нет.

— Та, что ему принадлежит, должна захотеть пойти с ним, — добавил все тот же позвякивающий льдинками голос.

Хм, у Источников, похоже, женское начало. Так я и думала.

В глазах Роберта появилась насмешка. Почему-то его не раздражало, когда правила постоянно уточнялись. Причем не в его пользу. Надо собраться, собраться…

Зачем, например, мне кинжал, если Источники утверждали, что это обманка? Значит, его подсунул Роберт… к чему? Чтобы я попробовала заколоть его?

— На этой глубине разум, как правило, отключается. Единственная потребность — это всплыть наверх. А ты, молодец, герцогиня… Этот кинжал принадлежал бы тебе, если бы ты вышла замуж за князя и разделила ответственность за его тьму. Поранив своего карателя, ты просто вручишь ему себя. То, чем он еще не владеет. Твое сознание…

Как несправедливо. Я не могу выдернуть из-под него то, что он забрал. Магию, которой хватило бы, чтобы поставить на ноги целую страну. Единственная расплата — это его потребность питаться мной и дальше. А единственное оружие — воля, которая до сих пор при мне.

— Никакой справедливости, — пропели Источники. — Только равновесие.

Да, так я тебе и поверила. Ты сама выбираешь себе фаворитов. Кристиан не должен был управлять тобой, а управлял, любительница бурых, почти черных, медведей… В то же время страдания сотен ни в чем не виноватых девушек и женщин тебя не впечатляли… И по какой-то причине эта магическая феминная сущность еще не определилась, что ей делать с Марбо.

— Ты мне нравишься, Изабель Вальмонт. У тебя выразительные руки. Как ветви сухого дерева, вытаращенные к солнцу. В них шелестят твои пустые потоки… А когда ты забираешь у меня магию и принимаешься чертить в воздухе невообразимую решетку заклинания, сочиняя его на ходу… Это так же приятно, как наблюдать за паучком, что никогда не останавливается. Его срывает ветром, а он плетет, плетет…

Ладно. Сейчас все шло, как должно. Я продолжала утаскивать Роберта.

Однако он тоже не планировал сдаваться. В голове закружились сцены. Те самые, что он записывал каждую ночь. Менялись позы. Мои наряды. Иногда он одевал меня в проститутку, иногда — в ученицу пансиона. Я могла лежать неподвижно, обезображенная какими-то пыточными приспособлениями, растягивающими рот, грудь или… Я закрыла глаза. Вот только от видений это не помогало… Иногда он заставлял меня двигаться, обслуживая его, стонать, произносить чудовищные по своей пошлости фразы…

— Здесь нет ничего, что люди не делали бы друг с другом ранее. Даже делясь с вами магией, я предпочитаю медведей, — равнодушно вещали Источники.

Но Роберт показывал это не просто так:

— Он все видел, Изабо. Он смотрел эти записи. Твой Крис наблюдал тебя жалкой, вывернутой почти наизнанку. Тупой куклой, пользуемой с вполне определенной целю. Как думаешь, он влюбился в недоступную красавицу, чистокровную графиню, — или вот в это тело, которое я научил работать ртом? Представим, он женится на тебе, мучаясь чувством вины, — это его любимое занятие — но как он взойдет с тобой на ложе? Эти картинки останутся между вами... Отвращение или похоть, а, дорогая? Что-то из этого он, возможно, захочет повторить или пойдет еще дальше. И ты опять ничего не заметишь..

Я смотрела ему в глаза, но на самом деле не видела ничего. Как будто грудь раскроили этим самым кинжалом. Кристиан обещал не заглядывать в записи. А если Марбо подсунул их ему? Навел такие же образы, допустим, когда князь ловил морвеня…

— Одно верное действие, герцогиня. Всего одно, — повторили Источники.

От того, что человек, которому я по ошибке вручила свою жизнь, пытал меня много лет, я не стала хуже. Мне не в чем себя упрекать и нечего скрывать от других. Пусть кто угодно смотрит, что может натворить тот, кто получил власть и не имеет границ… Что же до Кристиана… то нельзя заставить себя любить. Если он откажется от меня, пускай, что же... Я-то любить не перестану... И вообще я, между прочим, тону. И тонуть не прекращаю.

А вот что за дело Марбо до моего состояния? Он ведь и в прошлый раз в замке проделывал то же самое — заставлял согнуться от отвращения к себе. Тогда для этого он попробовал изнасиловать меня

Дыра под его сердцем подозрительно пульсировала.

— Ты правильно догадалась, — пропели Источники. — Он не прочь избавить тебя и от твоего тела. Место морвеня теперь свободно. Твое сознание он замурует внутри себя, вот в этой полости… И вы не расстанетесь до тех пор, пока он не переселит тебя в какую-нибудь свеженькую магичку — чтобы повторить все по-новой… Прильнет, высушит… Он прелесть, правда? Я еще не встречала такого изобретательного темного. Все прочие такие предсказу-у-у-уемые.

Значит, любой вариант с кинжалом устраивал Марбо — что я пырну его, что перережу себе горло.

— Что же ты, милый, — не утерпела и подумала я. — Мы погибаем, я все равно не жилец. Какого крака мне сдалась эта зубочистка?

Я разжала пальцы. Нож тоже медленно стал оседать на дно. Отдельно от нас.

Герцог мигнул, а потом его зрачки расширились.

— Это нечестно. Ты ей подыгрываешь.

— Просто даю вам равные шансы, малыш. Тебе и Кристиану. Он тоже умеет удивлять, — рассыпались Источники мелодичным звоном.

Я вздрогнула, потому что вместо кинжала сжимала в той же ладони тяжелый округлый предмет с острыми выпирающими гранями, напоминающими печатку.

Перстень Легранов теперь у меня. Понять бы, к чему это. В груди от нехватки воздуха уже жгло. Голова стала тяжелой. Веки смыкались.