Герцогиня из приюта

Глава 17

Сначала сны были сбивчивыми и путанными. Узкие коридоры моей старой школы, сводчатые перекрытия академической библиотеки, где я коротала вечера. Внутренние дворики особняка Вальмонтов со стоптанными ступеньками… Как-то незаметно я дошла до своего последнего дома — в поместье герцога со звучным именем Горгольезе.

Этот особняк имел башни повыше, чем в современном Энтине. Как раз потому, что Роберт и Патрик во время последней переделки ориентировались на классические образцы прежних эпох. Муж предпочитал все «самое». И в этот раз он потребовал от архитектора зрелищную элегантность.

А почему нет? Магии на то, чтобы воплощать фантазии в жизнь, ему уже хватало. И наш маленький замок в Горгольезе из строгого белого кирпича, с минимумом декора на фасадах, — фактически весь он сводился к остроконечным рамам — вызывал неизменный восторг у редких гостей.

В частной жизни Роберт предпочитал тишину. Он вообще не любил бывать со мной на громких сборищах, хотя твердил об обратном. Оглядываясь назад, я приходила к выводу, что, если бы мог, муж закрыл бы меня в поместье сразу после свадьбы.

Я медленно шла по одной из боковых дорожек, иногда раскидывая слой опавшей листвы носком сапога или зонтиком. Роберт не разрешал мне брать на прогулки трость. Сама мысль об этом его бесила — но зонт, пожалуйста. Это совсем другое дело.

Куда смотрит Петр, наш садовник? Откуда здесь столько неубранных листьев… Или я путаю, и на смену сгорбленному, но энергичному Петру уже пришел рыжий Рассел с растопыренными бакенбардами… Впрочем ни тот ни другой мне не нравился. Когда же успела наступить осень… Вроде бы в Энтине стояло раннее лето.

Я резко остановилась. Попробовала упереть зонт в землю, но он поехал куда-то вбок и выскользнул из рук. Чего же я опять такая неловкая. Днем с Ясминой я держалась куда увереннее. Наверное, все эти рассказы про особенный воздух на Вилле — не пустые байки, да и Аргус говорил…

Почему его нет поблизости? Он не пытается обхватить лапами мою ногу. Почему я здесь, а не у Кристиана? Теперь я пошатывалась посередине дорожки. Дотянусь ли до ствола ближайшего дерева, если начну падать?

Когда меня уверенно обхватили сзади, я все еще надеялась на лучшее. Однако князю не пришло бы в голову обнимать столь интимно. К тому же в нос ударил парфюм Роберта. Он заглушал аромат его кожи, который я бы тоже узнала за версту.

— Соскучилась по мне или по Патрику, признавайся, — прошептал супруг в своей особенной мягкой манере.

Я попыталась вырваться, наступить каблуком на его лакированную туфлю. Что толку, если убежать далеко все равно не сумею. Словно в ответ на мои мысли, Роберт негромко рассмеялся. Его губы касались моего уха, но рука вдруг скользнула к шее и накрыла ее до подбородка.

— Достаточно, Изабель. Не вынуждай наказывать сейчас. Тем более, ты всегда вела себя идеально. В ответ я оберегал тебя, лелеял. Ты же моя маленькая королева… Но сейчас я расстроен, очень разочарован. Могу не сдержаться, а у тебя крайне низкий болевой порог… Я бы разрешил тебе участвовать в наших с тобой развлечениях, ночью или днем, я не против. Но психика у тебя такая же хрупкая, как и кости.

Он развернул меня к себе и принялся покрывать лицо поцелуями. Я ненавидела его страсть, Богиня, как же сильно… И годами боялась признаться себе в этом.

— Это не реальность, это все сон, — бормотала я, когда он выпускал мои губы. — Я в Энтине, и у меня есть собака. Белый, бурый, рыжий комок вздорной шерсти. Я нахожусь там, а не здесь.

— Нет, Изабо, мы всегда вместе. Этого не изменить. Ты сбежала к богатому высокомерному выродку, который вбил себе в голову, что его магия самая чистая. И вы оба за это ответите. Он найдет твое холодное тело, из которого ушло сознание, и сам принесет его ко мне, чтобы не прослыть убийцей. Нельзя разлучать людей, соединенных магией. Ты помнишь наши клятвы, родная?

Пусть говорит. Если он занят, то перестанет меня касаться. Однако Роберт, будто нарочно, стал запихивать указательный палец между моими плотно сжатыми зубами. Я брыкалась, крутила головой в разные стороны, но почему-то твердо знала, что кусаться не стоило. Так я бы сделала себе много-много хуже.

— Пожалуйста, перестань. Ты собирался отдать меня этому мутному Патрику. Как вещь, как… Как ты смеешь, даже издеваясь, произносить все эти ласковые слова. Наш брак — кощунство, попирание самого института, не то что священных уз… Это ты сошел с ума, Роберт. Тебя нужно лечить. Нашу связь необходимо оборвать, и потом лечить обоих.

Он расхохотался, оставив в стороне томные интонации. Резко прижал к себе, не давая вдохнуть. Зато не целовал и не душил. Я в это время размахивала руками, тщетно пытаясь проснуться.

— Я давно болен тобой, Изабо. С тех пор, как ты с выражением великого одолжения на полудетском личике вылезла из кареты в свой первый визит в Марбо. Тогда еще вас с мамой встречала моя мама. А я уже знал, что ты будешь моей. Целиком. Что я дождусь. А ты чуть не переметнулась к Леграну, стоило ему лениво на тебя взглянуть. Ты никогда не любила меня. Всего лишь терпела. Но я заставил тебя принадлежать мне по-настоящему.

Мне показалось, что за деревьями парк кончался. Буквально. Оттуда просвечивала такая белизна, какую имеет разве что чистый лист. Возможно, если я доберусь туда или оторвусь от Роберта на достаточное расстояние, то я уйду из-под его воздействия.

Рука осторожно потянулась к шее, чтобы нащупать амулет. Однако в этом сне кулона Леграна на мне не было.