Герцогиня из приюта

Глава 63

Неестественно приподнятое настроение в этот вечер не спешило меня покидать. Я растерянно разглядывала нежно-розовое платье, которое Ясмина разложила на кушетке, и вместе с тем даже не сомневалась, надевать его на предстоящий обед с детьми и Леграном или нет.

Откуда Кристиан раздобыл его так быстро? Всего через несколько часов после нашего разговора. Об этом я тоже старалась не думать.

Когда-то я любила розовый. Большинство из подружек, наоборот, сознательно его избегали — как цвета невинности и инфантильности. Его навязывали им заботливые мамаши, чтобы побыстрее выдать замуж. На Изабель Вальмонт, чью красоту называли холодной и слишком породистой, это правило не распространялось. Бледно-розовые наряды смотрелись как естественное продолжение меня самой.

Некстати вспомнились слова Марбо, когда мы встретились на первом балу того злополучного сезона, по окончании которого и заключили помолвку:

— Твоя Мари и в глубоком синем выглядит, как глупенькая кукла, а ты, в этом розовом великолепии, словно статуэтка, которая шагнула к нам с полки. Такая ледяная, такая хрупкая…

Некоторые дурацкие фразы намертво врезаются в память. Сейчас я даже не могла вспомнить, какие цвета носила будучи замужем… На глазах Ясмины рассеянно водила по подолу нового платья. Рассматривала, как струится шифон между пальцами, — точь-в-точь, как вода.

Конечно, я не возражала против примерки. Лиф украшали камни, подозрительно похожие на бриллианты… Но ведь Кристиан бы не стал… Это скорее всего светоцветы. По свойствам они повторяли бриллианты, однако их выращивали искусственно, смешивая воздушные потоки и прямой лунный свет.

Верхняя часть груди открыта по последней моде. Совершенно голые руки. При этом мне недоставало как минимум десяти, а то и пятнадцати, килограммов, чтобы не казаться костлявой — и, что самое необычное, все эти детали почти не волновали… Кристиан видел меня без одежды. Воспитанники не станут обращать внимания на такую ерунду, как выпирающие ключицы.

Кроме того, стараниями миссис Линней, несмотря на частые обмороки и энергопотерю, моя кожа вернула себе более-менее здоровое сияние. Эта женщина — просто ведьма.

Поймала в зеркале ее вопросительный взгляд и кивнула. Да, я надену эту розовую прелесть. От лихорадочного волнения, которое я так старалась подавить, у меня покраснели не только щеки, но и уши.

Когда через час мы с ней вышли в ту самую залу, где до этого обедали и завтракали, то там нас ждали в полном составе — Кристиан и Аргус, Морри и Бенджамин, Соня и Мири, а также Люк, позабывший о своем обособленном положении. Мальчик с задором раскачивался на стуле, уперев его на две ножки.

Легран, как обычно, сидел во главе стола. Он поднялся навстречу. Его выражение стало абсолютно нечитаемым. Так он смотрел, когда мы сталкивались на приемах. Я должна была давно привыкнуть к поведению князя, но отвернулась, не расположенная играть с ним в гляделки.

Солнце стояло все еще высоко. Последние яркие лучи били мне в спину. Через несколько минут оно стремительно покатится вниз. К несчастью, мне тоже осталось всего пара-тройка самостоятельных шагов. Ворованная магия по вечерам утекала, как сквозь решето. Почему я раньше этого не замечала? Старалась не стискивать края подола и высоко держать подбородок. Дойду до стула и без магии. Люди же ходят. Пока я стояла, Ясмина села поближе к детям. Я же никуда не торопилась.

Тихая радость все равно за версту отдавала болезнью. Я застыла в этом мгновении, наслаждаясь им, чтобы никогда не потерять. Все внимание Кристиана было обращено на меня. Дети тоже отвлеклись от своих тарелок и даже от шалостей — да-да, Мири и Бенджи с разных сторон поджигали скатерть — чтобы посмотреть на угасающую принцессу.

Я искала в их глазах надежду — и находила. Медленно улыбнулась. По сути, они, такие живые и не похожие друг на друга, мало чем отличались от меня. Мы все обречены, если не случится чудо. Только я постараюсь им его обеспечить. Я знаю, как это сделать.

Мое сердце по-прежнему билось. А где-то в морге в Круа остывала молодая девушка со светлыми волосами… На мне роскошное платье, но эта ночь может стать последней… Я шагнула вперед. Этим вечером я начну с Мири. Для четырехлетней девочки ее огонь как-то подозрительно горяч, хотя воздушная стихия у нее основная.

Разумеется, воздушные потоки заставляли пламя гореть сильнее. Это нормально. Но не до такой же степени, чтобы поджигать предметы без тактильного контакта. И даже без усиления заклинанием. Замечательно, что Аргус, опять выглядевший как мягкая шерстяная подушка, за ними приглядывал, не давая Кристиану повода вмешаться.

А вот второй шаг не получился. В последний момент я осознала, что маглинии внутри меня настолько пересохли, что превращаются в стекло и рвут меня изнутри. Резкая боль ударила в голову, и я бы свалилась на глазах у всех — но этому помешала рука Леграна у меня на плече. Когда же он успел...

Плечо стало покалывать. Тяжелая давящая энергия, с очевидной примесью темной (и как я не замечала этого раньше?), снова разгонялась во мне и тут же адаптировалась под мои особенности. Интересно, выходит, любая магия, которую я получала извне, преобразовывалась в мою природную?

Потоки Кристиана тоже менялись. Огонь в его магии вырвался вперед, за ним, как ни странно, следовала вода, а волны черноты схлынули прочь…

— Ты снова пытаешься меня избегать? — низкий голос проникал в тело так же свободно, как и сила его обладателя.

Я ощущала этот голос ладонями и даже животом, но головой — гораздо меньше.

— Ты про то, что я сейчас чуть снова не свалилась в кому? — отчего-то мне было смешно. — Не рычи. Мы сейчас всех перепугаем.

— Ты отвернулась, Белль. Даже не кивнула, не поприветствовала…

Он когда-нибудь перестанет изображать пресыщенного лорда, который от нечего делать дразнит дебютантку?

Я вполне сносно двигалась к столу и не переносила вес на Криса. Со стороны мы могли бы сойти за обычную пару, если отбросить мою крайнюю худобу.

— Ты сегодня раз или два носил меня на руках. Какой смысл здороваться при каждой встрече, Ваше Высочество? И как я могу тебя избегать? Надо признать, что ты мой личный лекарь — не в меньшей, а, может, даже в большей степени, чем Ясмина. Какая еще женщина может похвастаться таким врачевателем?

Он не повел меня к противоположному концу стола, а усадил в кресло по правую руку от себя. Супруги обедали так редко, а вот возлюбленные пренебрежение этикетом себе позволяли легко.

— И, правда, Белль, не сбежишь. Я уже говорил, что буду пользоваться ситуацией, потому что совести во мне не осталось.

Солнце за озером почти село. Я же была бодрее, чем утром. Мои пальцы касались его руки прямо на столешнице.