Герцогиня из приюта

Глава 69

Дети умудрились остаться в замке на ночевку в полном составе — два младших мальчика и две младших девочки, как и планировалось, и Люк из старших в довесок. Он даже не испугался занять отдельную спальню и расположиться там в полном одиночестве.

— Пускай всякие духи боятся нас с сестрой. У меня с ними разговор короткий, — заявил он, раскладывая на тумбочке личные вещи, которые в приюте по-быстрому запихнул в наволочку.

И в его глазах я не заметила и тени бравады. Мальчик верил, что уж ему-то в Энтине ничего не угрожало. И, вспоминая малышку Хель, успевавшую везде, я бы с ним, пожалуй, согласилась.

Кристиан отправился провожать Патрика до границ своих владений. Князь дал понять, что из-за важных новостей, которые донес этот засланец, ему придется посетить одну из столиц, несмотря на позднее время.

Я не стала напоминать Леграну об осмотрительности. Он как-то дожил до своих лет и без моих советов. Приступы темной ярости сочетались в нем с рассудительностью и дьявольски точным расчетом.

Ясмина по своему обыкновению отбыла в приют следить за тем, чтобы остальные пятнадцать детей отошли ко сну, ничего не взорвав. Такие предосторожности не показались бы мне лишними — но ровно до знакомства с уникальными наставниками, которых собрал на острове Легран.

Гаэль, при всех его особенностях, действовал на питомцев чрезвычайно успокаивающе. У Сесилии я заметила схожий и, возможно, куда более выраженный дар. Ее мягкий, слегка встревоженный взгляд, растекался вокруг сердца, как теплая патока.

Госпожа Ария, вот про нее я затруднилась бы сказать что-то определенное. Судя по всему она снимала напряженность на своих медитативных практиках. Трой Кернан же дарил уверенность и закрывал всех детей без исключения, будто каменной стеной. Хм, не из-за него ли миссис Линней предпочитала всякий раз удостовериться, что у них там все в порядке… Получилась бы невероятно красивая пара.

Я давно не верила в сказки. Но почему бы людям, на первый взгляд, подходящим друг другу, не быть таковыми на второй и на третий?

Случайность или нет, но я и Аргус снова остались единственными няньками в замке. Дети наперебой запросили приготовить напитки на ночь. Выяснилось, что Соня всегда пила чай с малиной и держала его на столике; Мири не ложилась без воды с лимоном.

Мальчишки не проявили такой избирательности. Запрос Бенджи и Морри звучал, естественно, одинаково — что-нибудь сладкое. Люк же без тени смущения «не отказался от стакана молока с сухариками» (будто не он только что встал из-за стола после десертов!).

Ватага потащила меня на кухню. И если с Ясминой и князем передвижение часто превращалось в пытку унижением, то здесь я держала одну руку на голове у Аргуса, принявшего вид здоровенного мастифа, а второй опиралась на плечо одного из мальчиков. Причем они все время сменялись, потому что помочь мне жаждал каждый.

При этом передвигались мы довольно резво. Я чувствовала вокруг нас потоки магии, но не противилась, как это было, когда меня пытались подгонять взрослые. Даже два лестничных пролета преодолели нормально. Для этого я повисла на могучей шее Аргуса и радовалась про себя, что спальни находились на том же этаже, что и кухня.

— А что будет, если я съеду по перилам вниз? — вскинулся Бенджамин, когда мы уже вышли на площадку третьего этажа.

— Расколотишь две или три урны с прахом родичей князя. Не получишь своего компота, а одеялко тебе будет поправлять не леди Изабель, а наша ласковая великанша. Не здесь, а в приюте. В остальном тебе, мелкой колючке, все всегда сходит с рук, — буркнула Соня.

Они перебрасывались колкостями, но по-настоящему никто и не думал ссориться. Этот вечер и ночь воображались детьми как приключение. Вскоре в наступившей тишине ветер станет задувать в щели на крыше, рваться в дымоход, а половицы — скрипеть, словно все призраки Энтина вышли на прогулку за дверью их спальни. Да-да. Глаза горели у всех пятерых.

Кухонное помещение, как и обещала Ясмина, встретило абсолютной стерильной пустотой. Ведь все блюда прибывали к нам на стол из приюта. Я в растерянности разглядывала мраморные разделочные столы, наподобие алтарей. И как здесь раздобыть молоко, малину, сливки? Да даже горячую воду и чайные сборы.

— В подвесных шкафах портальные карманы, в которых теоретически может находиться нечто полезное, — изрек пес-хранитель. — Правда, я ни разу не видел, чтобы Кристиан это нечто доставал. Он по вечерам цедит коктейли с доставкой из лучших баров на континенте. Зачем ему…

Затем собаченция опомнилась, для кого вещает.

— В смысле, это его пагубная привычка. Кофе с пенкой и сиропом перед сном…

Невозможно не заметить, что Аргус отчего-то в последние дни притих и присмирел. Вместо того мелкого брехливого песика с головой мартышки, который встретил меня в первую ночь в Энтине, за нами степенно наблюдал настоящий медведь, защитник очага.

Аргус Шикарный. Рядом с детским стульчиком выглядит огромным.

Я внимательно осмотрела пустую нижнюю полку ближайшего шкафа. Пустота оттуда глянула на меня… И ничего не случилось… Разочарование. Такие моменты я ненавижу.

— Так вы, это, протяните руку и представьте, что требуется. Тростниковый сахар. Трубочки для холодных напитков, малиновое варенье. Еще про абрикосовое и вишневое тоже подумайте, — очень серьезно сказала Мири.

— И про смородиновое, если можно, — как всегда робко, напомнил о себе Морри.

Дело пошло. Мы вспоминали различные ингредиенты, затем опытным путем установили, в каком из шкафов, так же убранная в портал, содержалась посуда.

Не обошлось без эксцессов. Вместо мускатного ореха я упорно доставала то корицу, то молотый имбирь. Вместо мандариновых цукатов кухня подсовывала изюм размером с орешки, зато ярко-медового цвета. Когда фантазия подопечных пошла на убыль, мы приступили к готовке. Точнее, к размешиванию.

Это было странное ощущение. Магией здесь владели все, кроме меня. Но дети настаивали, что лишь приготовленное мною питье самое вкусное.

— У меня деревянная плошка со ступкой. Готово. Измельчено в кашицу, — рапортовал Люк и отправлял толченные орехи по столешнице в мою сторону.

— Молоко согрето. Специи взболтала. Чур шафран и гвоздику добавляет вы. И меду побольше. Моя тетка так готовила молочный пунш, но мне никогда не доставалось ни глоточка, — тараторила Соня, растеряв всю степенность.

— Я тоже хочу попробовать, — раздавалась сразу с двух сторон.

— И я…

— Да все хотят, не толкайся, зануда.

Через двадцать минут они сидели вокруг меня полукругом на низеньких стульчиках, которые Аргус раздобыл неизвестно откуда. Кто сжимал одну, а кто и две чашки сразу. Я же полусидела на одном из столов и прикидывала, хватит ли сил на три коротеньких сказки перед сном.

Бенджи, что-то бормотавший себе под нос, вдруг запел. Мягко, заунывно, но без надрыва. Так, наверное, няньки баюкали младенцев в колыбельках. Его слушали минуты три. Потом Мири не выдержала и подхватила — но совсем на другом наречии. В ее напеве угадывался четкий ритм, а гортанные звуки преобладали над словами.

Я машинально трепала Аргуса за длинные шелковые уши и старалась подпевать хотя бы в конце куплета.

— Ты сейчас расплачешься, — шепнул он.

— Я не могу вспомнить, чтобы в моем детстве рядом со мной кто-то пел. В гимназии или академии — тем более. В Горгольезе… Да если бы там пели, я бы уже не услышала.

— Не плачь, красавица. Как похолодает, мы научим тебя танцевать правильные танцы. В круге, босиком, подпрыгивая на шкурах, расстеленных по полу. Тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — рассмеялась я. — В конце осени ты еще и линять начнешь. Я и сейчас хожу в твоей шерсти, а так — достаточно будет отряхнуться тебе и мне, и шкура никому не понадобится.

Нежно-розовое платье оказалось счастливым. Этот вечер удался как ни один за последние… много-много лет.