Герцогиня из приюта

Глава 31

Не исключено, что столовую привели в порядок буквально только что. На это намекал дизайн, доставшийся ей еще от предыдущих поколений. Панели из темного дерева закрывали не только стены, но и потолок. Два камина не имели функционального смысла — но, похоже, должны были придавать величие семейным посиделкам.

Сегодня гостеприимно полыхал только один из них, увенчанный парой горгулий. Крылья монстров сплетались в нежном объятии.

Да, я уже изучила вкусы Кристиана в оформлении помещений. Много белого — и минимум мебели. Развешанные вокруг старинные гобелены с изображенными на них магами, на коленях умоляющих смотрителей Источников, вряд ли отвечали его представлениям о прекрасном.

По центру залы традиционно располагался вытянутый стол. На наших глазах Легран сделал его короче как минимум на семь-восемь локтей. Теперь пять человек и одна собака могли разместиться не так далеко друг от друга.

Всю левую сторону, обращенную к парадному камину, миссис Линней приказала не занимать.

— Очаг этот с характером. Из топки может вылететь искра и пройти даже через экран. Так что не будем рисковать.

Кристиан двинулся к высокому креслу во главе стола. Я играла роль хозяйки: мне досталось место напротив него и кресло чуть ниже. Дети и Ясмина уселись на стулья с резными спинками между нами.

Аргус запрыгнул мне на колени и сделал вид, что так было всегда.

Мальчики заметно стеснялись. Тот, который шел с князем за ручку, представился первым.

— Я Бенджамин, Ваша Светлость. Мне пять. А говорю я так, как у нас и в семь не разговаривают. Очень чисто. Так Ясмина сказала, и не только она так думает… Вы такая красивая, как королева. Кристиан обещает, что вы будете о нас заботиться?

Бенджамин был блондином с очень мягкими, немного пушащимися волосами. Прямо пух. Так и хотелось погладить по голове. Слишком острый для ребенка взгляд, наоборот, отпугивал.

— Приятно познакомиться, Бенджамин. Да, я постараюсь со всеми познакомиться уже завтра. Будем разбираться, что хорошего могу сделать для таких умных деток.

Я улыбнулась. У Роберта целая куча племянников и племянниц, с которыми я привыкла быть вежливой. Здесь же от меня, очевидно, ждали другого поведения. Теперь я важный человек в жизни этих детей.

Повинуясь внезапному порыву, я попросила:

— Подойдешь? Мне тяжеловато передвигаться самой. Но я бы поздоровалась за руку, как со взрослым.

Под напряженным взглядом второго мальчика Бенджи поднялся. Ходил он еще не слишком уверенно. Значительная магпотеря перестанет ощущаться дня через два, не раньше.

Он протянул мне руку. Я пожала. Однако малыш закрывался и, кроме его беспокойства, не почувствовала вообще ничего. Однако «что-то» все же имелось. Машинально потянулась к доступной (!) мне энергии. Кристиан даже не мигнул, то есть на этот раз брала я не у него.

Через секунду я вернула себе зрение целителя-четырехстихийника. Впрочем, у Леграна оно, как мы выяснили, тоже имелось. Прикоснулась губами ко лбу мальчика. Тот окаменел, но не вырывался. Нащупала... Росток тьмы! Ну, ничего себе.

Темная магия почти не давалась людям, редко шла к ним сама. Запрещенные ритуалы по ее накапливанию не в счет.

Единственная известная династия черных магов — это Конрады, правители Фересии на соседнем континенте. Но и они существовали в режиме ограничений и допущений, а здесь маленький мальчик со случайным ростком, неизвестно как пустившим корни в самое сердце. Конечно, никто не представлял, как с этим быть и как ему выжить.

Иногда тьма все же делала такие попытки. Успешными оказались лишь несколько за всю историю наблюдений… Росток меня заметил. Листочки зашевелились, стремясь уловить природу моей магии или мой настрой… Тьма толкнула меня в живот и недоверчиво замерла. Еще бы. Своей магии у меня нет. Я пустота, ничто, вакуум. Не свет и не мгла.

Бенджамин широко распахнул глаза:

— Люк болтал, что вы чародейка. Но ему никто не поверил. Есть огонь, вода, земля, воздух. Есть свет и тьма, танцующие между ними. Однако ни один из нас не может освободиться от своей природы.

Через мгновение я сообразила, что его так удивило. Росток, помедлив, выпустил в меня два импульса подряд. Похоже, эти излишки оставалось у ребенка даже после всплеска.

Разряды вошли в обезмаженное тело, как в масло, и растворились в обезличенных потоках, которые я сейчас черпала у Источника.

Кристиан подскочил со своего места, но я махнула ему, что все в порядке. Сдула один единственный вихор-спиральку с белобрысого лба.

— Нет, я не чародейка. Я то, что осталось от мага, когда магия в нем умерла. Не переживай, все хорошо. Главное, что тебе станет легче. А в это время мы подумаем, как тебя стабилизировать. Тьма, да, плохо приручается, но ведь причина выбрать тебя у нее была.

Потрясенный Бенджи уже куда живее затопал на свое место и с разбегу воткнул вилку в сочный кусок бифштекса. Его приятель смотрел на меня совсем другими глазами.

— Мне подойти? — прошептал он. — Ноги очень непослушные пока.

Какой же он. И мечтает быть принятым, и боится, что его отвергнут. Я заторопилась:

— Я же вижу, что ты жутко хочешь кушать. Кушай. Поздороваемся, когда мне помогут выйти из-за стола.

— Кстати, я Морри. Это имя пошло от древних альтов.

— Здорово, Морри. Я очень рада.

Но кусок не лез в горло. Почему второй ребенок такой худой? Вряд ли дело в питании. Не думаю, что Кристиан экономит на кухне приюта. А эти пальцы… Ответ пришел сам собой. Мальчик страдал «паучьей болезнью» — удлиненные конечности, недостаток жировой ткани, вытянутые пальцы, невероятная гибкость суставов.

Редкое наследственное заболевание. Помимо необычной внешности больные по большей части страдали сердечными патологиями и умирали от аневризмы в молодом возрасте. И еще близорукость… Несчастный малыш. Как он попал в приют? Во многих странах «паучья болезнь» до сих пор считалась чуть ли не признаком одержимости. Врожденным уродством, доказывающим, что его обладатель строил козни против всех вокруг.

Я читала труды профессора Монтропа, специалиста по редким врожденным отклонениям. Он отмечал, что «паучки» обладают более высоким интеллектом, чем в среднем по популяции. А у малыша еще и магия… То есть повышенная чувствительность... Родители могли от него отказаться. Я так себя накрутила, что чуть не разрыдалась над своей тарелкой. По моей просьбе Ясмина переместила на нее из далекой и неведомой кухни рыбу в сливочном соусе и листья салата.

Кристиан тут же оказался за моим креслом:

— Ешь, Белль. Мы же не станем шокировать детей тем, как я кормлю тебя с ложки.

Сказано это было так, что вместо того, чтобы ощутить себя слабой и жалкой, я покраснела.