Герцогиня из приюта

Глава 55

— Там наверху урок у Арии Ле-Морт, — Эдери произнес имя чуть ли не с придыханием. — Их ни в коем случае нельзя отвлекать. Ментальные плетения… Вы понимаете, графиня.

Все ясно. В приюте Святой Терезы свои непререкаемые авторитеты. Как и в любой закрытой организации… Но разве не странно, что всего на двадцать детей Кристиан собрал таких… я попыталась подобрать слово… таких солидных преподавателей. С жизненным опытом, с талантом, уверенных в себе.

Я перекинулась с тремя из них всего несколькими словами, однако этого вполне хватило.

Это сложнейшие дети, напомнила я себе. Самые сложные на континенте. Один такой малыш может при неблагоприятном стечении обстоятельств разнести целый город… Но тогда при чем здесь я со своими дурацкими порывами и верой в не до конца уничтоженные целительские способности?

Даже в своей лучшей форме я вряд ли смогла бы им помочь. Мне не хватало знаний по педагогике, по психологии. А еще терпения, усидчивости — а что сейчас? Мне далеко до лучистой и сосредоточенной Сесилии или до Троя, надежного, как скала.

— Сделать вам чаю? Повар уже ушел. Но соединить кипяток и листья я в состоянии, — заметил Гаэль.

Он пошутил, а я непроизвольно отшатнулась. Глаза куратора расширились, когда он сообразил, что я его боюсь.

Это просто настолько в манере Роберта. Преуменьшать собственные способности, вроде бы поерничать над собой — но в то же время дать понять, как сильно окружающие (вернее, я) обязаны ему за это внимание. За то, что не кто-нибудь, а ОН приложил усилия.

— Нет-нет, я не настаиваю, леди. Не все любят чай.

Богиня, я схожу с ума. Или все дело, что он нависает ровно, как Роберт? Или в том, что ему важно нравиться людям — весь этот небрежный шик направлен на это… У Кристиана же ровно наоборот. Он просто случался с тобой, взламывал пространство и вторгался в него. Заполнял его собой и рычал.

Я добрела до окна, затылком чувствуя внимательный взгляд.

— Красивый у вас парк. Замечательные условия. Чем-то напоминает мою первую школу.

— Да, Его Высочество обо всем позаботился.

Повисло не совсем нейтральное молчание. Маг уже стоял за моим плечом.

Мне бы выяснить, как приют переехал сюда, что этому предшествовало. Его историю. Как как долго Гаэль возглавлял заведение — и возглавлял ли? Имелся ли здесь директор до того, как по странной случайности, сюда добралась я…

— Вы могли бы преподавать в любой из столичных академий, в любом из наших королевств. Возможно, уже работали бы деканом, — я обвела рукой зал — Вы находите, что в этом ваше призвание? Эти дети вряд ли способны сейчас впитать редкую специализированную магию.

Я спрашивала наугад. Однако воздушные плетения, действительно, самые тонкие. Трудоемкие и филигранные. Учить таких деток при помощи Эдери это словно пилить бревно скальпелем.

Моя скрытая враждебность все же выплеснулась наружу. Плохо. Я всегда умела прятать эмоции.

— Они меня любят. Я им нужен, — просто ответил Гаэль.

Мне стало стыдно. Это же привело сюда и меня. Так же птица, пролетая над брошенным гнездом, принимается кормить чужих птенцов, реагируя на чужой смертельный голод. Потребность выжить такой силы, что позволяет забыть о собственной боли. Или о пустоте.

Я боялась оглянуться, чтобы встретиться с ним взглядом.

— На последнем месте работы случился скандал. Я был дружен с учеником выпускного класса. Это недопустимо, но мы как раз на почве общей магии… В общем, на последнем экзамене он допустил глупую ошибку, а я вычел балл, хотя знал, что это лишь техническая оплошность. Может, ни будь наши отношения столь тесными, я бы этого не сделал. А так я постеснялся настаивать. Он потерял «бриллиантовый» аттестат и через день на экзамене по стихиям сжег сам себя.

Мои пальцы вцепились в подоконник. Его правая рука тоже опиралась на него. У Гаэля дрожал мизинец.

— Простите, я не собиралась, не должна была… Кто я такая, чтобы вас собеседовать? Лорд вам доверяет. Дети обожают.

— Все правильно, миледи. Сейчас вы разбираетесь, с кем имеете дело… Меня полностью оправдали. У Рафаэля были проблемы с девушкой, ссоры с родителями. Но все это не имело смысла… Я увидел, как тонко. Как быстро. Как сильный и цельный превращается в треснутого и мертвого. Я не мог продолжать. На несколько лет я закрылся какой-то лаборатории, и даже уверился, что это то, чего искал всю жизнь.

Я представляла, что последовало дальше. Из прекрасного лебедя в дрозда-отшельника, а потом — в черного ворона на острове Вилль. Известно же, что именно вороны это родители-фанатики. Они вступят в схватку с коршуном, если тот сунется к гнезду, и будут подкармливать птенцов, даже когда те подросли.

— А потом вас нашел Кристиан?

Он криво улыбнулся.

— Легран вытащил меня, чуть живого, из такого притона, что его описание не для ваших ушей. Это было четыре года назад. Директор приюта погиб в результате несчастного случая, а Кристиан знал про мою способность. Ну, или про мое проклятие. Рядом со мной магические всплески случаются реже. Я выступаю подавителем, не прикладывая к этому усилий. Но если всплеск уже сформировался, то… У Рафаэля не было шансов.

Он смотрел на свои руки, а темные кудри закрывали почти половину лица. Гаэль больше не казался мне пустышкой.

Но он рожден, чтобы быть на виду. Ему нужна академическая среда, чтобы блистать… и работать. Совершать открытия, спорить, бороться, доказывать. Нет, я по-прежнему не могла победить инстинктивного недоверия, хотя история его друга меня потрясла.

— Чувство вины — это тоже попытка внедрить систему в полнейший хаос. Это не мое дело и я редко вмешиваюсь, просто это мне близко. Вы претендуете на ответственность за то, над чем не были властны. Готовы пожертвовать своей психикой, но доказать, что в мире есть порядок и последовательность.

Гаэль знакомо ухмыльнулся.

— Я спрятался в берлоге Кристиана. У меня куча деток, которым я полезен, как мед с лимоном. В моей голове ковыряются Ясмина, Ария и даже Трой. Разве может быть лучше?.. А, нет, может. Я встретил вас спустя шесть лет, миледи Вальмонт. Запомнил совсем другой. Тогда вы редко оглядывались по сторонам.

Мне показалось, что я ослышалась. Я повернула к нему голову и почти уперлась носом в плечо.

— Тогда вы были юны и поглощены собой. Сейчас вы изнурительно бледны, словно каждое утро может стать последним. Как глоток драгоценного вина на дне бокала.

Его лицо наклонялось ближе. Я ухватилась за стену.

— Хоть что-то из того, что вам приписывают, правда? Вы выглядите такой чистой и такой отстраненной.

Голос Кристиана за его спиной вывел меня из удушающего оцепенения.

— Последний глоток?

Я закрыла глаза и услышала глухой удар.